Бессердечное небо

Наследники по очереди обнимали Дариуса, Калеб сел на валун, опустив голову на руки, а Сет поспешил сесть рядом с ним и прижался к нему. Макс говорил с Дариусом тихим тоном, его рука лежала на его руке, словно он пытался унять бушующие в нем эмоции, и я уловил странные слова о том, что он предлагает облегчить ситуацию для всех, если Дариус этого хочет. Но я не хочу этого. Если такое действительно произойдет, то я собираюсь встретиться с каждым его кусочком, разрывающим душу. Я не стану уклоняться от боли, даже если это будет самым заманчивым в мире — цепляться за отрицание и использовать его как пустышку. Но глаза Дариуса сказали все, и когда он встретил мой взгляд и наклонил голову, предлагая мне подойти ближе, я поддался его потребности, шагнул вперед и крепко обхватил его руками.

— Иди нахуй, — прорычал я ему на ухо, и он хлопнул меня по спине, когда эмоции пронеслись по моему горлу до самого желудка.

— Мне чертовски жаль, Лэнс.

— Тебе не нужно извиняться, придурок, — выдавил я из себя. — Потому что я понимаю, почему ты так поступил.

— Ты бы сделал то же самое, — сказал он, и мне захотелось ударить его по голове, но вместо этого я обнял его еще крепче, отказываясь отпускать, в ужасе от нависшего над нами момента в будущем, когда я больше никогда не смогу его вот так обнять.

«Что я могу сделать?» беспомощно спросил я, желая решить эту проблему, как всегда желая решить все. Я хочу погрузиться в свои книги и поискать ответы, я хочу трясти Нокси, пока он тоже не придумает его, потому что ничего не делать — это не вариант.

— Не меняйся, — умолял он. — Не обращайся со мной как с умирающим. Просто будь собой, Лэнсом Орионом, которого я чертовски люблю, который говорит мне, когда я веду себя как мудак, и пытается убедить меня оставить трон Вега.

Я слабо засмеялся, все еще не отпуская его.

В воздухе раздался испуганный скулеж, и я повернулся, обнаружив там Ксавьера, бегущего по пятам с Каталиной. Калеб вышел вслед за ними с мрачным выражением лица, которое говорило о том, что он привел их и рассказал им новости.

— Дариус, скажи мне, что это неправда, — потребовал Ксавьер, и я отпустил его брата, позволив Ксавьеру подойти и схватить Дариуса за футболку, крепко сжимая ее в кулаке, пока он скалил на него зубы.

— Прости, Ксавьер, — тяжело сказал Дариус, когда Каталина прижалась к нему, всхлипывая так громко, что, казалось, заполнила собой весь мир. И когда Дариус объяснил еще раз, Ксавьер прижался к нему, прильнул, плача в грудь брата, и почему-то это было хуже, чем ощущать все самому. Видеть, как все вокруг него разваливаются на части. Словно стоишь на его поминках, только он живой и смотрит на нас. Но его судьба оказалась насколько предрешенной, настолько же невозможной для изменения.

Габриэль положил руку мне на плечо и повел меня прочь. Я понял, что должен дать Дариусу время побыть со своей семьей, и Наследники тоже двинулись за нами. И когда мы направились в дом, я посмотрел на своего друга, зная, что никогда не буду готов попрощаться с ним.

Дариус

Я сидел в своей кровати, укутанный в золото, и чувствовал себя самым большим в мире мудаком, просто купаясь в тишине, которая наступила после того, как я наконец столкнулся с правдой о своем положении. Я пытался остаться с друзьями и семьей, но через несколько часов слезы моей мамы и их опустошенные лица стали слишком невыносимыми, и я попросил дать мне немного времени побыть одному.

Но теперь, когда я остался один, начал думать, что так намного хуже. Я хочу, чтобы они были рядом со мной, чтобы наслаждаться их присутствием и впитывать все, пока есть возможность. Но именно поэтому я не рассказал им об этом раньше. Потому что они больше не будут так себя вести. Теперь я стал обреченным человеком, ожидающим своей участи, пока смерть не придет за мной.

Страх, боль и жалость не изгнать из них, и я больше никогда не смогу проводить с ними время без их компании.

Я горевал об этой утрате, сидя здесь. Простая радость проводить время с людьми, которых я люблю, не зная, что наше время истекает.

Но больше всего мне не хватает Рокси.

Я еще не залечил рассеченную губу, которую оставила она. Небольшая боль слишком слабо напоминает о том, как это повлияет на нее. И я ненавижу себя за это сильнее, чем за все остальные ужасные поступки, которые я совершил в своей жизни, вместе взятые.