Бессердечные изгои. Безжалостный соперник

– Все, что я прошу, это один час, – напомнил Кристиан. – И в этот раз я закажу вино Шато Лафит Ротшильд 1995 года. Бутылка стоит восемьсот долларов. Ты же не против, да?

Я развернулась и топнула ногой в туфлях от Jimmy Choo, пока заказывала такси по телефону.

Какой же он придурок.

– Твоя компания возьмет меня как клиента обратно. Индивидуально, не как часть корпорации.

Он сидел, откинувшись в своем коричневом кожаном кресле перед горящим камином. В его кабинете был настоящий хаос, файлы лежали везде, включая стопки, которые я просматривала на днях и которые наверняка выдали тот факт, что теперь я знала о его интрижке с Русланой. Не то чтобы это имело какое-то значение. Я сомневалась, что ему было дело до объяснений перед кем-либо.

– И почему же мы сделаем это? – холодно спросила я.

– Потому что я твой отец, Арья. – Исхудавший за несколько недель Конрад моргнул и посмотрел на меня, как на идиотку.

– Отец, который не брал трубку и отказывался видеть меня неделями, – заметила я. Мама зашла в кабинет с подносом сахарных печений и чаем. За последнее время я видела ее больше, чем за всю жизнь. Она полностью игнорировала мужа, ставя печенье и чай передо мной. Я даже ни разу не спросила ее, как она справляется со всем этим. Чувство вины начало расти внутри меня.

– Извини, не хотела прерывать. Просто подумала, ты оценишь угощения. Сахарное печенье твое любимое же?

– Спасибо, мама, – ответила я, натянуто улыбнувшись. На самом деле я больше любила шоколад, но это не имело значения.

– Так что ты говорил? – Когда мама закрыла дверь за собой, я повернулась обратно к отцу.

– Слушай, что я должен был делать? Ты моя бесценная малышка. Никто не хочет попасться со спущенными штанами перед их любимыми. – Конрад почесал щеку, драматично и тяжело выдыхая.

– Поэтому ты соврал, – прямо сказала я.

– Да и нет. У меня были измены. Много измен. Я не горжусь своей неверностью, но я никого не домогался.

– Фотки твоего члена говорят обратное, – ответила я и подумала: «Пусть даже не столько в словах».

– Это было взаимно и тяжелое время в моей жизни. Я не монстр. – Он неловко поерзал на своем месте.

– Подобное будет решать суд, а не я. – Я скрестила ноги, кладя руки на коленку. – И пока я не узнаю вердикт, то не могу с чистой совестью связать свою компанию с твоим именем. Особенно после того, как ты кинул нас, даже не сообщив мне перед началом суда.

– Я хотел защитить тебя! – Конрад ударил рукой по столу, из-за чего тот затрясся между нами.

– Ты сделал это, потому что хотел нанять кого-то более престижного и успешного. Но никто не захотел с тобой работать, да? Никто не захотел мараться, – покачав головой, ответила я.

– Ты думаешь, это игра? Я могу потерять все до единого цента, Арья, лишая тебя наследства. Ты можешь стать бедной. – Он облокотился на стол, наклоняясь ко мне, на его виске пульсировала вена.

Последнее слово было произнесено с максимальным пренебрежением.

– Я никогда не буду бедной, потому что обеспечиваю себя сама. Но если я потеряю свое наследство, то чья это будет вина?

– Их! – Мой отец вскочил с места, в отчаянии вскинув руки. – Конечно, это их вина! Иначе почему, ты думаешь, они пришли только сейчас? Они воспользовались жалобой Аманды Гиспен!

– Они боялись, что ты разрушишь их жизнь! – Я тоже поднялась со своего места, скаля зубы. – Как ты сделал с Русланой и Ники. Что с ними случилось? Расскажи мне.

Мой отец смотрел на меня с презрением. Я никогда не думала, что увижу этот взгляд в мою сторону на его лице, взгляд, полный ненависти. Невольно я задавалась вопросом, куда делся мужчина, который целовал все мои бо-бо и читал мне на ночь сказки. И как я могла вернуть его, и, самое важное, существовал ли он когда-нибудь на самом деле.

– Думаешь, есть еще возможность договориться мирно? – Он сменил тему.

– Откуда я должна знать?

– Этот парень Кристиан, видимо, очень заинтересовался тобой.

– Неужели? – спросила я, пытаясь потянуть время. Мое сердце предательски подпрыгнуло при упоминании его имени.

– Я вижу, как он бегает за тобой, словно щенок. Он плохо справляется с тем, чтобы скрывать это. Попробуй что-нибудь у него выяснить для меня.

– Он не собирается сдаваться. Он хочет получить твою задницу на серебряной тарелке, – проговорила я. Мне потребовались все силы, чтобы не швырнуть что-нибудь в стену.

– Больше ему хочется к тебе в постель.

Затем он многозначительно посмотрел на меня. Его глаза просили о том, что произнести вслух он не смел. Мысленно я упала, и меня вырвало. Вся любовь к нему просто испарилась. Все хорошие и даже плохие воспоминания, та преданность, которая была между нами, – все это покинуло меня. Потому что человек, который способен попросить о чем-то подобном свою дочь, был способен на вещи намного хуже. Он только что выдал себя.

– Вау. Ладно. Теперь мне точно пора.