Бессердечные изгои. Падший враг

На уроке по плаванию мы в одинаковых купальниках, я в плавках, а она в бикини, оба с узором лобстера.

Летающий змей. Я врезался в скамейку, упал и начал плакать. Патрис бросилась ко мне, подхватила меня и крепко поцеловала мое колено. Мы выбираем пластырь с супергероями вместе. С Человеком-пауком был последний, из-за чего она предложила вместе пойти в аптеку, чтобы купить другие.

Кто снимал эти видео? Кто был позади камеры?

Я откинулся на стуле, гладя лоб. Хотя у меня не было воспоминаний, что что-то такое происходило, теперь, после просмотра этих видео, размытые кусочки моего прошлого соединялись в одну, более сложную головоломку.

Я вспомнил квартиру в Манхэттене, тесную и немодную. Вспомнил, как мы ходили вместе в «Калипсо Холл», когда я был еще совсем маленьким. Вспомнил, что она часто носила меня на руках.

Я вспомнил ее ссоры с моим отцом, хотя, в отличие от его отношений с Мирандой, не было криков и метаний вещей друг в друга. Патрис была тихой и уверенной, прекрасно знающей, чего она хотела. И то, чего совсем не хотела – моего отца.

Я теперь помнил, что она была хорошей матерью. С добрым сердцем. Свободной душой. Не отсутствующей, не безразличной, не незаинтересованной. И я вспомнил день, когда она сдалась, собрала наши вещи и уехала со мной в Манхэттен. Как она извинялась передо мной несколько тысяч раз, пристегивая меня в детском кресле, и говорила:

– Знаю, ты заслуживаешь лучшего. Ты получишь лучшее от меня. Обещаю. Мне просто надо со всем разобраться.

Откинув голову назад, я закрыл глаза и поморщился, волна воспоминаний продвигалась по моему телу, словно землетрясение.

Моя мама не была бесчувственным монстром. Она была полна энергии, веселья и сострадания. И мой отец ругался на нее, потому что все ее хорошие качества никогда не касались его. Он выбрал Миранду, а она выбрала двигаться дальше. Сама идея, что она могла жить дальше без него, не бороться за него, заставила его придумать наказание – он настраивал меня против нее. Испортил единственное, что ей было дорого. Мои хорошие воспоминания о ней.

Еще несколько часов я просматривал все видео. Я смотрел одно за другим, погруженный в какой-то транс, впитывая каждый момент в память. Когда я закончил, то сохранил их все на свой компьютер и вытащил флешку.

Интересно, почему из всех возможных мест эта вещь была у Пола. Видимо, содержимое посылки, которую я получил сегодня, являлось святыней Грейс у Пола. Грейс владела этой флешкой и решила оставить где-то, где я никогда не нашел бы. Это не могла быть ее квартира. У меня были ключи.

Почему же она не отдала мне флешку?

Ответ прост. Она ненавидела меня настолько, что была готова лишить меня теплых воспоминаний и душевного спокойствия. Мое убеждение, что Патрис была ужасным монстром, работало ей на руку. Чем больше я был сломлен, тем меньше ожидал от нее. Мои ожидания от слабого пола стали настолько низкими, что я без сомнений принял женщину, которая пыталась меня убить в отрочестве.

Грейс никогда меня не любила. Я всегда знал это, глубоко внутри, но эта флешка – окончательный удар.

Удивительно, что я тоже никогда ее не любил. Сидя здесь перед всеми доказательствами ее измены, мне стало очевидно, что этот придурок Кристиан был прав.

Я был одержим ею.

Я перепутал помешательство с привязанностью. Я желал свою сводную сестру, но не девушку по имени Грейс, только для того, чтобы доказать самому себе, что я в конце концов выиграл. Я не мог потерять финал самой большой игры в моей жизни. Забавно, что я все-таки его потерял. И выжил, чтобы рассказать об этом.

Единственное, чего я хотел от Грейс, это ее полного и безоговорочного подчинения. Ни ее тело. Ни ее любовь. Ни ее детей.

Это все объясняло. Включая и то, почему я чувствовал себя больше преданным и ограбленным, а не разбитым после смерти Грейс. Будто вселенная лишила меня идеальной сделки. Мои деловые чувства были оскорблены. Я вложил время и ресурсы в эту женщину. И меня расстроило, что я не получил ничего взамен.

Общение с Простушкой не улучшало ситуацию. Наблюдение за тем, как женщина выворачивалась наизнанку, оплакивая своего мужа, только подтверждало факт, что я совсем не заботился о своей невесте.

Подождите-ка. Нужно перемотать назад. Черт, черт, черт.

Уиннифред.

Она знала, что Грейс была беременна. Как она себя чувствовала, учитывая ее собственные проблемы с зачатием?

Посмотрев на часы, я увидел, что уже давно не 11 вечера. Я все равно ей позвонил. Она поздно ложилась спать, учитывая ее расписание спектаклей. И все же она не подняла трубку. Я отправил СМС.

Ответь мне.

Ничего.

Я снова ей позвонил. До меня дошло, что что-то плохое могло произойти в промежутке между нашей последней встречей и настоящим моментом. Почему она отправила конверт? Почему не принесла, чтобы мы оба могли ненавидеть Грейс и Пола, выпивая вино, как цивилизованные люди, прежде чем вынести друг другу мозг.

Конечно, я сам просил ее так сделать, но с каких пор эта женщина слушалась хоть кого-то? Особенно меня.

Что если у Простушки проблемы?