Бессменная вахта

Они сидели себе в уголке пивного бара за столиком, выпивали помаленьку, разговаривали. Незаметно разговор перекинулся на совхозную кассу. Леонид попросил Костю разузнать, когда в ней денег бывает побольше, когда получка.

— Сымем банк, — обещал Лыков, — будет у тебя, Цыган, «Жигуль». — Момент выжидать надо.

Такой момент наступил через две недели. Кассир Клавдия Петровна не успела еще раздать рабочим совхоза привезенную из банка зарплату, как ей позвонили из дома и сообщили, что дочка сломала ногу. Заперла она оставшиеся деньги в сейф. Хотя на окнах кассы решетки, строго предупредила сторожа. С дочкой, к счастью, обошлось. Хирург районной больницы посмотрел рентгеновский снимок ноги и сказал: «Сильный ушиб, но перелома нет. Пусть «коза» поменьше прыгает с крыши сарайчика. Тоже мне парашютистка».

Но в кассе не обошлось.

Поздно ночью проезжавший по улицам поселка мотоциклист (это был агроном совхоза) услышал шум мотора. Тарахтел трактор. Что за черт, кому в три часа ночи понадобился трактор?

Костя-Цыган промахнулся, надеясь на трактор. Он думал, глухая ночь, темень, трактор использует и на место поставит. Концы, как говорится, в воду. Никто и не подумает, что трактор брали. Может, бульдозер или тягач, или мощный самосвал. Да мало ли что. Ты докажи, что именно трактором вырвана решетка.

Правда, Лыков, опытный в этих делах, насчет следов сомневался. Но как раз лил проливной дождь, и Лыков решил, что следов от колес трактора к утру не останется — вода смоет.

В летней кухне во дворе того дома, в котором жил Костя с матерью и сестренкой, грабители подсчитывали свои барыши. Лыков хотел отсидеться в летней кухне до рассвета, а потом в город двинуть. Костя же сгорал от нетерпения, желая узнать, хватит ли его доли из награбленных денег на покупку столь желанного «Жигуленка». Они насчитали уже до пяти с лишним тысяч (это было чуть меньше половины всех денег), когда Лыков услышал во дворе какое-то движение. Вроде бы звякнула щеколда калитки, когда пробуют, заперто ли.

Лыков моментально выключил свет и прильнул к окну. Во дворе были люди.

— Шухер! — сдавленно выдавил из себя Лыков и выхватил из кармана револьвер.

Ясно было, что возьмут их, как цыплят, в этом закутке, дверь-то одна, никаких тебе запасных ходов-выходов.

— Попались! — прошептал Костя. — Вот влипли… мама дорогая!

Лыков зло глянул на него и скривился:

— Молчи! — пригрозил револьвером. — Может, смоемся благополучно, ночь ведь. Станция — вот она, прямо за вашим задрипанным поселком. Слышишь, тепловоз сипит? Там к любому составу, какой на ходу, цепляйся. После в городе в пивной встретимся, разочтемся. Пошли!

Схватив сумку с деньгами, Лыков первым выскользнул из кухни. Костя — за ним. Они побежали огородами. Сзади закричали, требуя остановиться. Из-за сарайчика (то ли банька, то ли курятник) поднялись с земли еще двое.

— Стой! Руки вверх! Стрелять будем!..

Лыков понял: окружены. «Попугаю только, — решил он. — Может, прыть свою убавят, жить каждому охота. Сопленосые дружинники, наверное, и не слыхали револьвера».

Он выбросил руку с револьвером и выстрелил. Сообразил, в барабане семь патронов. Да в кармане штук пять.

Преследователи и вправду чуть замешкались. В ответ на выстрел Лыкова милиционеры тоже открыли огонь. Пуля вжикнула над самым ухом, сбила кепку. Неожиданно вскрикнул Костя. Что еще там? Телок! В такой тьме и угодил под милицейскую пулю!

Костя простонал:

— Кореш, помоги… Царапнуло вроде!..

Лыков мгновенно сообразил: Костю возьмут и он выдаст его. Эх была не была! Он поднял наган… Но в последний момент пожалел.

Костю задержали через несколько минут. Он стонал и просил о помощи. Лыков успел добежать до станции. Увидел готовый к отходу пассажирский. В следующее мгновенье подбежал к вагону, прошмыгнул мимо молоденькой проводницы в тамбур.

— Билет? — бросила она ему вслед.

Лыков, оглянувшись на ее возглас, улыбнулся и полоснул себя по горлу ребром ладони.

— Спешу, дорогая, спешу! Мама сильно хворает, вызвала телеграммой. Билет есть, в вагоне представлю. — Сунул в руки проводнице десятку. Та растерянно проговорила, больше, видимо, для порядка:

— Без билета нельзя!

В вагоне она хотела вернуть ему деньги, но он отмахнулся:

— Тебе, сестренка, на цветы, а на следующей станции я отвалю, родная!

Но сошел он не на следующей станции, а через три и к утру вернулся на попутной машине в областной город. Расчет его был таков: искать будут дальше, а не там, где ограбили кассу. Кроме того (и это, пожалуй, главное), жил в областном центре верный его корешок — Коля Злобин. Имел он надежную крышу. Под той крышей можно пересидеть день, два, неделю… А там, может, милиция поостынет маленько, у нее новых дел каждый день — вагон и маленькая тележка.

Поразмыслив, Лыков решил, что и Костя ему не очень опасен. Тракторист мало его знал, фамилия и имя Лыкова были ему неизвестны. Лыков назвался Борисом.