Бессмертные 2

Санхар погрузился в его эмоции и понял, что Грациан говорит правду: он, в самом деле, любил эту женщину первой юношеской любовью.

– Почему ты мне ничего не сказал?.. Почему скрывал, что становишься полноценным мужчиной?

Принц старался оставаться спокойным, но, отчего-то, это неожиданное известие огорчило его, словно Грациан его предал.

– Я не знал, что со мной происходит… Это было необычно и непонятно…

– Я всегда мог объяснить непонятное и прояснить необычное… Ты огорчил меня, Грациан, более того, обидел… Твой поступок, словно удар ножа в спину.

Санхар резко повернулся и вышел. Охранник у двери просто лопался от любопытства, и Санхар понял, что он давно знал об отношениях между любимцем господина и бывшей наложницей, как, вероятно, знали об этом все в замке, кроме него.

Не успел Санхар вернуться к себе, как следом примчал Грациан. Его переполняли чувство вины и искреннее раскаяние. Он упал на колени, умолял простить его, клялся, что больше никогда и ничего не будет скрывать от Санхара, даже обещал порвать с Мильсой, если господин того пожелает.

Мольбы юноши растрогали Санхара, и он смягчился. Искренние и сильные чувства юноши не оставили его равнодушным. К тому же, он чувствовал, что Грациан не перестал любить его: в душе юноши горел всё тот же ровный тёплый огонь, может, не такой сильный и горячий, как в начале их знакомства, но более светлый и осмысленный. Это уже была не плотская страсть, а глубокая привязанность и уважение, схожие с любовью ребёнка к родителям.

– Зачем же бросать бедную женщину? – произнёс вельх, отбросив прочь обиду и ревность. Он обнял юношу и привлёк к себе. – Поздравляю, малыш! Я рад, что ты стал полноценным мужчиной, жаль, что эта новость стала для меня неожиданностью. Возможно, в этом и моя вина. Я уделял тебе мало внимания в последнее время.

– Вы не сердитесь на меня, господин?

– Нет, малыш…

Грациан счастливо улыбнулся.

– Значит, теперь я такой же, как вы, как капитан Ричар или любой из дружинников? Я – мужчина?

– Да, ты мужчина… Ты уже не скопец, и можешь оторвать голову всякому, кто тебя так назовёт.

– И я могу жениться и завести детей?

– Жениться ты можешь… Но детей – нет.

– Почему?

– Потому что ты – Бессмертный.

– И что?

– Это значит, что у тебя никогда не будет детей от смертной женщины. Только бессмертная подруга сможет сделать тебя отцом. Любая смертная, которая заявит, что понесла от тебя – обманщица, и заслуживает немедленной смерти, ибо это будет означать, что она изменила тебе.

Грациана огорчила эта новость, но радость от того, что он стал полноценным мужчиной, окрылила юношу, и в его душе словно появилась новая грань. Он сразу переменился, и Санхар уловил эту перемену. В Грациане вдруг проснулись уверенность и гордость, которых столько времени добивался от него принц. Словно до сих пор он жил, склонив голову и видя только путь у себя под ногами, по которому его слепо вели, а тут вдруг распрямил плечи и взглянул на мир открытым смелым взглядом. Грациан почувствовал этот внутренний толчок и перестал улыбаться. Он притих и стал задумчивым. Затем поднялся с колен и взглянул на Санхара.

– Я вам нужен? – спросил, не добавив по привычке «господин», как говорил всегда, хотя принц и просил его так не называть.

– Нет, – не стал задерживать товарища Санхар. – Ступай…

Грациан чуть склонил голову, прощаясь, и покинул комнату твёрдым уверенным шагом.

Несмотря на то, что Грациан стал мужчиной и очень сблизился с Мильсой, проводя на её ложе почти каждую ночь, нежная дружба и любовные отношения между двумя мужчинами не прекратились. Время от времени одному или другому хотелось их прежних отношений, к которым они привыкли за годы тесной связи. Но не только зов плоти связывал их, но и особые, не поддающиеся анализу чувства, которые можно назвать любовью. Любовью странной, необычной, но непреходящей.

Не реже одного-двух раз в месяц они проводили время вместе, в постели, страстно и нежно любя друг друга, наслаждаясь близостью и просто обществом друг друга.

Их отношения удивляли и ставили в тупик всех окружающих. Хладнокровный, безжалостный и беспощадный, скорый на суд и расправу господин, был удивительно терпелив и снисходителен к поступкам своего любимчика, позволяя и прощая ему всё то, за что другой бы понёс немедленное и жестокое наказание.