Бессмертные

– Ну, – пошел на попятный Коук, – надеюсь, и этот сойдет. Иди за мной.

Он махнул Флауэрсу.

Тот с вызовом глянул на Коука, сжав губы.

– Нет!

Рука сержанта смазанным движением метнулась к нему. Удар ладонью пришелся Флауэрсу в лицо, и шлепок вышел смачный. Комната пошатнулась перед глазами у Флауэрса, а колени подогнулись. Гнев затопил его алой волной, и он выпрямился, готовый к драке.

Дэн, усмехаясь, подошел и пнул его в пах.

От боли перед его глазами встала туманная пелена, и Флауэрс оказался на полу, свернувшись калачиком и пытаясь восстановить дыхание. Постепенно боль отступила, и сведенные судорогой мышцы расслабились достаточно, чтобы он смог отпустить подтянутые к животу ноги. Затем он заставил себя подняться на колени и совершил судорожный рывок вверх. Вскоре он обнаружил, что сержант поддерживает его, не давая упасть.

– Ну, хватит, – сказал сержант буднично, – теперь-то мы будем разумными, правда?

Флауэрс стиснул зубы, чтобы не застонать. Он позволил протащить себя через вращающуюся стеклянную дверь в огромную комнату, разделенную напополам длинной стойкой из полированного темного материала. У правой стены стояла скамья. На скамье сидел худой мужчина с лицом ласки.

Он ухмыльнулся Флауэрсу. Щитовидка, – изумленно подумал Флауэрс. Спекулянт. На свободе. Веселится. А его, побитого, тащат полицейские.

К тому времени, как они оказались у массивной ореховой двери в правой стене, боль утихла настолько, что Флауэрс мог идти почти прямо.

– Куда мы идем? – процедил он сквозь стиснутые зубы.

– Боссу нужен доктор, – ответил Коук, спеша открыть дверь. За ней царила темнота. – Обычно он просыпается как раз к этому времени.

Босс?

– А кто он?

Невзрачный человечек недоверчиво взглянул на него.

– Джон Боун!

– Коук! – раздался голос, которому боль добавила высоких ноток. – Коук! Ты где?

– Здесь, босс! – испуганно ответил Коук. – Здесь, и со мной студент медицины!

Он метнулся через всю комнату к высоким окнам, чтобы раздвинуть шторы. Приглушенный ядовитой дымкой свет расползся по полу и по широкой кровати со смятыми одеялами. Среди них сидел мужчина. Тощий, как скелет, с узким, как щепка, лицом и конечностями, похожими на палки.

– Студент! – возмутился он. – Кому нужен студент! Я умираю. Мне нужен врач!

– Мы смогли найти только его, – угодливо пробормотал Коук, словно с рождения привык раболепствовать.

– Ладно уж, – вздохнул Боун. – Он должен справиться. – Спустив ноги с кровати, он тут же сунул их в домашние тапочки нежно-голубого цвета. – Ну давай, студент. Лечи меня!

– Где ваша страховка? – спросил Флауэрс.

– Страховка! – рявкнул Боун. – Кому она нужна? Будь у меня страховка, стал бы я, по-твоему, похищать врачей?

– Нет страховки, нет лечения.

Рука, ударившая его по затылку, была твердой, как дубинка. Флауэрс покачнулся, почти упав на пол. Словно издалека он услышал собственный голос:

– Это бесполезно.

Когда черная пелена перед глазами пропала, он обнаружил, что сидит в кресле рядом с кроватью. Голова поворачивалась с трудом. Рядом с ним замерли полицейские, по одному с каждой стороны. За дверью притаился спекулянт, заглядывающий в комнату с жадным любопытством. Коук стоял прямо перед Флауэрсом. Боун метался между креслом и окном, и его тапочки то шлепали по мраморному полу, то шуршали по толстому ковру.

– Мне нужно лечение, студент! Ты разве не видишь, что я умираю?

– Мы все умираем, – сказал Флауэрс.

Боун замер и свирепо уставился на него.

– Ну да! Но если мы не глупы, то можно отсрочить этот момент. Я умен. Мне нужно лечение. Я могу заплатить. Так почему бы мне его не получить? Почему меня ущемляют в правах? Думаешь, никто никогда не лечился, не имея на это права?

– Я знаю, что существуют этические нормы, которыми я ограничен. Так какое мне дело до других? – вызывающе заявил Флауэрс. – А вам нужен не терапевт, а психиатр. Единственная болезнь, которой вы страдаете, это ипохондрия. И всем это известно.

Боун повернулся и уставился на Флауэрса непроницаемым взглядом.

– Значит, – мягко заговорил он, – ипохондрик, вот я кто? И я не при смерти, да? И откуда же ты это взял? Что, мои боли в желудке – воображаемые? Проблема в моей голове? Ну, допустим. Подойди-ка. Я тебе кое-что покажу.

Флауэрс отреагировал недостаточно быстро, поэтому его грубо вытащили из кресла и толчком отправили через всю комнату. Он остановился рядом с Боуном, замершим перед высоким окном. За окном царил рассвет, и в городе, позолоченном лучами солнца, признаки упадка были почти незаметны.

– Посмотри! – сказал Боун, взмахом руки указав на эту картину. – Мой город! Я последний из вымирающего вида, политический лидер. После меня хоть потоп. Ведь города больше не будет. Он развалится на части. Грустно, не правда ли?

Флауэрс посмотрел на город, который на самом деле представлял собой руины, и подумал, что было бы неплохо, если бы все это уничтожил огромный пожар или наводнение стерло с лица земли, так же как медицина навсегда стерла оспу, дифтерию, малярию и сотни других инфекций – но, разумеется, не столь уж радикально.