Читаем Бессмертные. Почему гидры и медузы живут вечно, и как людям перенять их секрет полностью

Волнение, вызванное предварительным выводом, означает, что работа будет продолжена и заполнит пробелы в наших знаниях. Мы показали, что этот механизм не ограничивается мышами. В человеческих клетках в пробирке, подвергшихся временной активации факторов Яманаки и нескольких других генов, происходит массовый перевод биологических часов назад, но, что важно, они не теряют своей клеточной идентичности. Процесс перевел эпигенетические часы на несколько лет назад, активировал митохондрии, повысил уровень аутофагии… Единственное, что не изменилось, – это длина теломер, что, вероятно, на самом деле хорошо, потому что означает, что клетки не были перепрограммированы в иПСК с активной теломеразой. Эта работа также показала, что стволовые клетки мышц человека, извлеченные из организма, временно перепрограммированные и затем введенные мышам, могут помочь старым мышцам регенерироваться. Было показано, что временное перепрограммирование улучшает заживление повреждений глаз у мышей среднего возраста. Мы также теперь знаем, что перепрограммирование может быть безопасно внедрено и активировано у взрослых мышей в среднесрочной перспективе. Пятимесячные грызуны, получившие генную терапию OKS (без М), прожили более года без явных побочных эффектов. С перепрограммированием дела идут так быстро, что к тому времени, как вы прочтете это, возможно, появятся новые открытия. Эти результаты обнадеживают, но они лишь предварительные. Так что вы не можете пойти к врачу и потребовать рецепт на OKSM, не говоря уже о том, что на вас будут подозрительно смотреть, потому что пока нет способа ввести их людям. Ключ к тому, чтобы превратить этот метод в лечение, будет заключаться в том, чтобы выяснить, что на самом деле происходит, когда мы индуцируем плюрипотентность и в каком порядке. Эксперименты на клетках в пробирке показывают, что это многоступенчатый процесс. На первой стадии, кажется, удаляются эпигенетические признаки старения, и только после того как она в значительной степени завершена, клетка начинает путь обратной дифференцировки собственно от взрослой клетки к стволовой. Это не обязательно должно быть именно так – процесс обращения эпигенетических часов вспять может легко протекать одновременно с обратной дифференцировкой. Или может быть так, что клетка должна пройти весь путь до того, чтобы стать иПСК, прежде чем начнет генеральную уборку. К счастью для нас, применение факторов Яманаки к плюрипотентности, по-видимому, показало благоприятные результаты в тех контрольно-проверочных экспериментах на мышах, которые мы только что рассмотрели. Это означает, что два дня терапии могут повернуть часы старения вспять, но из-за остановки применения препарата после этого у клеток недостаточно времени, чтобы дифференцироваться обратно и убить мышей множеством неприятных способов.

Тот факт, что эти вещи происходят последовательно, а не все сразу, также предполагает, что они, по крайней мере, несколько независимы. Так что мы могли бы представить себе гены или лекарства, влияющие на старение клетки, не меняя сам ее тип. Идеальным результатом могла бы стать таблетка, которая обнуляет все возрастные изменения, но оставляет клетку в том виде, в каком она была изначально, выполняя свою работу в организме.

На самом деле мы уже можем сделать обратное – повлиять на идентичность клетки без изменения ее биологического возраста – с помощью процесса, называемого трансдифференцировкой, или прямым перепрограммированием. Эта процедура очень похожа на генерацию иПСК, но другой коктейль генов превращает один тип клеток тела в другой – клетку кожи в нейрон, например, – без промежуточной трансформации в иПСК. Это может быть очень полезно с медицинской точки зрения, позволяя врачам превращать клетки из одного распространенного типа в другой, который необходим организму. Так можно миновать этап иПСК и не подвергать пациента риску развития рака. Это исследование проводится для получения новых инсулин-продуцирующих клеток из других клеток поджелудочной железы для пациентов с диабетом, а также новых клеток сердечной мышцы и нейронов. Они потенциально могут быть полезными, но, что более интересно для нас в этом контексте, способность изменять идентичность клетки, не меняя ее возраста, дает еще одно доказательство того, что эти две опции можно использовать независимо.

Перейти на страницу:

Все книги серии Человек: революционный подход

Почини свой мозг. Программа восстановления нейрофункций после инсульта и других серьезных заболеваний
Почини свой мозг. Программа восстановления нейрофункций после инсульта и других серьезных заболеваний

Человек, перенесший инсульт, представляется нам сломленным морально и часто утратившим какие-либо функции – речи, движения, мышления. Многие считают, что восстановить мозг попросту невозможно. Однако это глубокое заблуждение. Во-первых, каждый человек и каждая болезнь уникальны. Во-вторых, наш мозг – удивительная структура, способная переносить функции с пораженных участков на нетронутые. Книга доктора Доу представляет собой уникальный сборник самых действенных и эффективных методик восстановления поврежденного мозга: когнитивных функций, мышления, памяти, речи и движения. Кроме того, вы окунетесь в удивительный мир строения нашего тела, его тонких настроек и поистине безграничных возможностей.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Дэвид Доу , Майк Доу

Медицина / Учебная и научная литература / Образование и наука

Похожие книги

Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина

Теория эволюции путем естественного отбора вовсе не возникла из ничего и сразу в окончательном виде в голове у Чарльза Дарвина. Идея эволюции в разных своих версиях высказывалась начиная с Античности, и даже процесс естественного отбора, ключевой вклад Дарвина в объяснение происхождения видов, был смутно угадан несколькими предшественниками и современниками великого британца. Один же из этих современников, Альфред Рассел Уоллес, увидел его ничуть не менее ясно, чем сам Дарвин. С тех пор работа над пониманием механизмов эволюции тоже не останавливалась ни на минуту — об этом позаботились многие поколения генетиков и молекулярных биологов.Но яблоки не перестали падать с деревьев, когда Эйнштейн усовершенствовал теорию Ньютона, а живые существа не перестанут эволюционировать, когда кто-то усовершенствует теорию Дарвина (что — внимание, спойлер! — уже произошло). Таким образом, эта книга на самом деле посвящена не происхождению эволюции, но истории наших представлений об эволюции, однако подобное название книги не было бы настолько броским.Ничто из этого ни в коей мере не умаляет заслуги самого Дарвина в объяснении того, как эволюция воздействует на отдельные особи и целые виды. Впервые ознакомившись с этой теорией, сам «бульдог Дарвина» Томас Генри Гексли воскликнул: «Насколько же глупо было не додуматься до этого!» Но задним умом крепок каждый, а стать первым, кто четко сформулирует лежащую, казалось бы, на поверхности мысль, — очень непростая задача. Другое достижение Дарвина состоит в том, что он, в отличие от того же Уоллеса, сумел представить теорию эволюции в виде, доступном для понимания простым смертным. Он, несомненно, заслуживает своей славы первооткрывателя эволюции путем естественного отбора, но мы надеемся, что, прочитав эту книгу, вы согласитесь, что его вклад лишь звено длинной цепи, уходящей одним концом в седую древность и продолжающей коваться и в наше время.Само научное понимание эволюции продолжает эволюционировать по мере того, как мы вступаем в третье десятилетие XXI в. Дарвин и Уоллес были правы относительно роли естественного отбора, но гибкость, связанная с эпигенетическим регулированием экспрессии генов, дает сложным организмам своего рода пространство для маневра на случай катастрофы.

Джон Гриббин , Мэри Гриббин

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука
Тринадцать вещей, в которых нет ни малейшего смысла
Тринадцать вещей, в которых нет ни малейшего смысла

Нам доступны лишь 4 процента Вселенной — а где остальные 96? Постоянны ли великие постоянные, а если постоянны, то почему они не постоянны? Что за чертовщина творится с жизнью на Марсе? Свобода воли — вещь, конечно, хорошая, правда, беспокоит один вопрос: эта самая «воля» — она чья? И так далее…Майкл Брукс не издевается над здравым смыслом, он лишь доводит этот «здравый смысл» до той грани, где самое интересное как раз и начинается. Великолепная книга, в которой поиск научной истины сближается с авантюризмом, а история научных авантюр оборачивается прогрессом самой науки. Не случайно один из критиков назвал Майкла Брукса «Индианой Джонсом в лабораторном халате».Майкл Брукс — британский ученый, писатель и научный журналист, блистательный популяризатор науки, консультант журнала «Нью сайентист».

Майкл Брукс

Публицистика / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Прочая научная литература / Образование и наука / Документальное