Бессмертный солдат

Перед глазами всё залило ярчайшим светом. Он был настолько ярким, что даже после того, как Шарлотта закрыла глаза, он проникал в самую глубь глазного яблока. Резкой вспышкой белизна сменилась чернотой, тело словно онемело. Не ощущалось ничего: ни дуновения ветра, ни запахов поля, ни звуков — даже тишины не было. Даже тела словно не существовало: руки и ноги словно отнялись или контроль над ними был полностью утерян.

И также неожиданно, как это началось, это всё закончилось. Свет стремительно переменился густой темнотой, поверхности кожи коснулся тёплый воздух, в нос ударили ароматы незнакомых трав. Шарлотта с трудом открыла глаза, и первое, что увидела, не считая Феанфила, — это песок. Немного оглянувшись назад, краю её взора предстали пламенеющие в огнях рассвета песчаные дюны. В испуге Шарлотта отпрянула от Феанфила, вырвавшись из его объятий. Песок придал её движениям неуклюжести и спровоцировал падение на колени. Но всё это время Шарлотта смотрела на поднимающуюся из-за волнистого горизонта звезду, едва ли чем-то отличавшуюся от той, что каждое утро поднимается и над их планетой.

— Где мы?

«Это Иззуддин. Родные земли предков моей матери. До изгнания эльфов с Титании, народ мазлим жил чуть ли не в райских садах, а оказался в неприветливой пустыне. Но эта пустыня особенная… Ваш народ так и не смог добраться до её сердца, а там много чего интересного. Когда-нибудь я тебе это всё покажу».

Правда, пока что Шарлотту мало интересовали интригующие других секреты враждебного мира. Её больше волновало то, как они здесь оказались так быстро, не используя ровным счётом ничего.

— Так мы сюда телепортировались? Прям в другой мир? Ты действительно это можешь? — Шарлотту охватило множество эмоций: восхищение, изумление, страх, восторг, недоверие и даже гнев. Гнев из-за того, что песок теперь был везде, особенно его много в обуви. — Сколько же возможностей… Ты же не только сам можешь телепортироваться, но и прихватить с собой ещё что-то или кого-то… И всё, что ты рассказал, правда.

Феанфил кивнул, будучи довольным собой.

— Но почему ты не используешь эту силу против нас? Ты же можешь просто…

«Потому что я не собираюсь убивать невинных людей и нелюдей. Я даже не хочу, чтобы отец и прочие короли продолжали бороться за Титанию. В идеале я бы хотел сделать всё, чтобы наши народы примирились. Но если этого не получится, то я постараюсь найти и создать новый мир — новый оазис и райский сад. Ни один эльф, и даже дракон, больше не прольёт кровь из-за человека. А пока этого не произошло, я буду делать Риниас лучше».

— Вот это я понимаю мегапроект… Если справишься, любого нашего инженера переплюнешь…

Феанфил искренне и обворожительно улыбнулся, а блики в синих глазах сверкнули, точно яркие кометы в темном небе. Глядя на эти совсем не фальшивые прямодушие и романтическую мечтательность, Шарлотта невольно и сама улыбнулась. Однако на этом сюрпризы со стороны эльфа не закончились. Он протянул ей руку, после чего снова последовала вспышка света перед глазами, тьма и отчуждённый полёт сознания до момента приземления в до боли знакомом Шарлотте месте: двор больницы, в которой уже не просто прибывал на лечении, а буквально жил её несчастный Леон. Вздрогнув и отпрянув назад, она спросила:

— Что мы тут делаем?

«Где-то тут твой сын. Я хочу ему помочь».

Гриффин уже даже не удивлял тот факт, что Феанфил что-то знает о её сыне, его болезни и её переживаниях о нём, хотя он и обещал лишний раз не залезать к ней в голову. Видимо, заметив смятение Шарлотты, эльф взволнованно добавил:

«Ты просто так громко об этом думаешь временами, что я случайно всё-таки услышал. Извини, позволь всё же загладить свою вину. Я хочу помочь ему».