Без единого свидетеля

Если она опасалась, что он может совершить какой-то необдуманный поступок, то не подала виду. Вместо этого она рассказала, как Ульрика Эллис оказалась в обществе Робби Килфойла, и потом продолжила сообщением о том, что объявить о произведенном аресте в средствах массовой информации поручено Джону Стюарту – после того, как Нката отказался это делать.

– Это будет звездный час Стюарта, сэр, – так она закончила рассказ. – Думаю, он ждал его не один десяток лет.

– Старайтесь сохранять с ним хорошие отношения, – сказал Линли. – Я не хотел бы думать, что в будущем вы станете врагами.

Она бросила на него непонимающий взгляд. Он догадывался, чего она боится, и хотел бы сказать, что она боится напрасно. Но…

В участке на Харроу-роуд Линли объяснил ей, чего хочет. Она выслушала, кивнула и не стала даже пробовать отговаривать его, и он был благодарен за это проявление дружбы. Когда все необходимые ниточки были дернуты и договоренности достигнуты, она пришла забрать его из приемной. Так же как на Виктория-стрит, она шла рядом с ним, придерживая под локоть.

– Он здесь, – сказала она и открыла дверь в слабо освещенную комнату.

Там, по другую сторону двустороннего зеркала, сидел убийца Хелен. Ему дали пластиковую бутылку сока, но он не открыл ее, а просто сидел, зажав ее в руках и ссутулив плечи.

Линли выдохнул. Все, что он сумел сказать, было:

– Юный. Какой же он юный, господи праведный!

– Ему двенадцать лет, сэр.

– Почему?

На этот вопрос ответа не было, и он знал, что Барбара понимает: он не ждет ответа.

– Что с нами случилось, Барбара? – проговорил он. – Что с нами такое происходит?

На этот вопрос он тоже не ждал ответа.

Тем не менее Барбара спросила:

– Теперь вы позволите мне отвезти вас домой?

– Да. Теперь отвези меня домой, – сказал он.

Наступление вечера застало его на Чейни-роу. Дверь открыла Дебора. Без слов она отодвинулась, давая ему войти. Они стояли друг против друга – когда-то, в давно прошедшие времена, любовники, – и Дебора вглядывалась в его лицо внимательно, словно изучая, после чего, придя к какому-то решению, расправила плечи.

– Проходи, Томми, – сказала она. – Саймона нет дома.

Он не сказал Деборе, что пришел встретиться с ней, а не с ее мужем, потому что, как ему показалось, она сама догадалась об этом. Она провела его в столовую, где однажды – тысячу лет назад? в другой жизни? – они заворачивали подарок для Хелен. На столе – каждый на том пакете, в который был упакован в магазине, – лежали крестильные наряды. Их купили Дебора и Хелен в тот самый день.

– Я подумала, что ты захочешь, может быть, посмотреть на них, прежде чем я… прежде чем я верну их в магазины, – проговорила Дебора. – Не знаю, откуда у меня такая мысль. Но так как это было последнее, что она сделала… Надеюсь, что я не ошиблась.

По нарядам сразу было видно: выбирала Хелен. С их помощью она с юмором, но твердо декларировала, что действительно важно, а что нет. Здесь был крошечный фрак, о котором она говорила, миниатюрный клоунский костюмчик, рядом – белый вельветовый комбинезон, невероятно маленький, но настоящий костюм-тройка, столь же крохотный костюм зайчика… В ассортименте нашлась бы одежда для любого события, кроме крещения, но этого-то Хелен и добивалась. Мы начнем свою собственную традицию, дорогой. Ни одна из наших подспудно соперничающих семей не сможет почувствовать себя обиженной стороной.

– Я не смог согласиться на то, о чем меня просили, – произнес Линли. – Я бы не вынес этого. Она стала для них подопытным кроликом. Несколько месяцев искусственного поддержания жизни, сэр, а потом мы посмотрим, что получится. Может, плохо, может, еще хуже, но в процессе мы расширим горизонты медицины. Это будет материал для научных конференций. Для монографий. – Он посмотрел на Дебору. Ее глаза блестели, но она оберегала его от вида слез. – Я не мог позволить, чтобы с ней такое делали, Дебора. Я не мог. Поэтому я остановил это. Все.

– Прошлой ночью?

– Да.

– О Томми…

– Не знаю, как мне жить с самим собой.

– Без чувства вины, – ответила она. – Вот как ты должен жить.

– И ты тоже, – сказал он. – Обещай мне это.

– Что?

– Что ты никогда, ни на секунду, не будешь думать, будто так вышло из-за тебя, будто ты могла помешать тому, что случилось, предотвратить или что-то в этом роде. Ты ставила машину в гараж. Это все, что ты делала. Ставила машину. Я хочу, чтобы ты видела это так, потому что это правда. Так обещаешь?

– Я постараюсь, – сказала она.

Приехав вечером к дому, Барбара Хейверс еще полчаса кружила по соседним улицам в поисках свободного места, чтобы оставить машину. Но час был такой, что большинство людей уже обосновались дома до следующего утра. Поэтому, когда свободное местечко все-таки обнаружилось на Винчестер-роуд, почти в Южном Хэмпстеде, она не раздумывая припарковалась, несмотря на то что оттуда до Итон-Виллас было добрых полчаса пешком. Она закрыла машину и побрела к дому.