Без крыши

Его способность оперативно получать самые разнообразные кулуарные новости всегда поражала меня.

– Чай с нами будете пить, Алексей Николаевич? – спросила Наталья.

– Попозже попью, спасибо.

Витюша выразительно посмотрел на меня.

– Витя, зайди сейчас, – и я двинулся в свои апартаменты, на ходу расстегивая куртку.

– Я насчёт завтрашнего дня хотел напомнить, – сказал Витюша, когда мы с ним уединились.

– А что у нас завтра?

– Да у меня семинар в институте, хотел отпроситься пораньше. Можно?

– Можно, конечно. Только потихоньку, через боковой подъезд.

– Я знаю, – улыбнулся Витюша. – Забегалов опять всех предупреждал, что не потерпит никаких отлучек. У нас одним можно на казённой машине в рабочее время по лекциям ездить, а другим нельзя.

– Профессор снова ездил?

– Ездил, – блеснул осведомленностью Витюша. – Тоже с час назад вернулся.

Мне отчего-то стало тошно. В это миг зазвонила «вертушка».

– Алексей Николаевич, вас Виталий Иванович хочет видеть, – услышал я голос Алевтины Викторовны.

Спикер областного парламента Хрюшников был занят. Когда я поднялся в приёмную, Алевтина Викторовна попросила немного подождать.

– Кто там? – спросил я.

– Александр Витальевич, – вполголоса ответила она.

Александр Витальевич Хрюшников доводился нашему спикеру сыном, и должность его называлась «генеральный директор». Командовал Хрюшников-младший на том предприятии, где ещё недавно был начальником транспортного цеха, а потом верховодил Хрюшников-старший. Наследнику моего шефа было чуть за тридцать. Учился он в техническом вузе, но инженерных способностей не проявил. Затем решил пойти по финансовой тропе и, видимо, не без помощи родителя стал налоговым инспектором. В инспекторах, однако, пробыл недолго. Звёзд с неба не хватал, а вскоре упразднили и само подразделение – как не оправдавшее высокой миссии.

И приземлился Александр Витальевич в офисе у родного своего Виталия Ивановича, для которого процесс акционирования и приватизации предприятия успешно завершился. Приватизировал его сам Хрюшников-старший, в долю к себе взяв пару проверенных замов. Сына он, скрепя сердце, поставил третьим замом. Сотворить что-нибудь непоправимое на этом посту было практически невозможно. Примерно с год Хрюшников-младший осваивал кабинет, никому особенно не мешая. Заодно женился, стал подумывать о потомстве. На этой стадии жизненного пути его и застал переход Виталия Ивановича на работу в парламент.

Новый генеральный директор ежедневно являлся в кабинет спикера, как на доклад. Впрочем, почему «как»?.. Один раз даже я был свидетелем того, как Виталий Иванович сурово распекал сына за упущение на производстве. Перед вспотевшим Александром Витальевичем лежала в тот миг тетрадочка, а в руке у него была зажата ручка. Наверное, глава хозяйствующего субъекта на всякий случай конспектировал речь главы законодательной власти.

Табличка с искусственной позолотой дрогнула, дверь в кабинет спикера беззвучно отворилась. Мы с приветливой Алевтиной Викторовной повернули головы. Бочком, осторожно придерживая всё ту же тетрадочку подмышкой, из-за двери показался младший Хрюшников. Пройти прямо через дверной проём ему мешали не по сезону тёплая дублёнка и собственная толщина. За два года, проведенные им в руководящем кресле, Александр Витальевич раздался вширь просто неимоверно.

– Заходите, Алексей Николаевич, – сказала секретарша.

Спикер сидел в той же позе, что и вчера, только в ухе не ковырял. На моё «Здравствуйте, Виталий Иванович» он и бровью не повёл. Начал без преамбул.

– Жуликов на тебя жалуется.

Я не удивился.

– Он каналу денег не заплатил. Кинул, если по-русски.

– А ты тогда зачем со своей службой?

– У него был свой договор с ними, всё оплачивалось им напрямую из фонда поддержки бизнеса, наличкой. С пресс-службой Жуликов вообще ничего не согласовывал.

Фонд был детищем вице-спикера Жуликова и его же ноу-хау. Туда делали взносы все малые и средние предприниматели, жаждавшие получить красные парламентские «корочки». Фонд частично спонсировал рекламную кампанию самого Сергея Федосеевича, а частично, по-моему, депутатские увеселения и тому подобные штуки.

– Надо было мне доложить, – спикер глядел исподлобья.

– Я сам узнал после эфира.

Хрюшников страдальчески вздохнул.

– А ты обязан всё заранее знать! Плохо, Алексей Николаевич, очень плохо.

Я ждал продолжения.

– Все говорят, что ты – человек конфликтный.

– Кто «все»? Толиков?

– Неважно.

Повисла пауза. Спикер вроде бы хотел сказать что-то ещё, но колебался. Я первым нарушил тишину.

– Вы мою служебную записку читали?

Виталий Иванович пошарил одной рукой по столу.

– Нет пока. Видел, прочитаю.

Я подождал ещё секунд десять. Спикер не говорил ни слова. В голову ко мне опять полезли картины из недавнего прошлого. Хрюшников стал спикером абсолютно случайно. После выборов «Ядрёная Россия» продвинула его в замы к своему тогдашнему вождю, который возглавил губернский парламент. То был очевидный «потолок» Виталия Ивановича. До пенсии ему оставалось ровно четыре года, да и номенклатурного веса для взятия следующей высоты явно недоставало.