Без крыши

Находясь в тени амбициозного и полного далеко идущих планов спикера, Хрюшников приглядывал за беспокойным хозяйством во время отлучек вождя, изредка подписывал наиболее щекотливые постановления и распоряжения, которые почему-либо не стремилось подписывать первое лицо. Слыл истинным солдатом партии – на вид недалеким, исполнительным, голосующим как надо и призывающим других. Парламент сложился, портфели были розданы тем, кому следует, и перемен в принципе не предвиделось.

Беда пришла, откуда не ждали. Спикер и вождь не вернулся из очередной командировки: уже в дороге домой отказало сердце… «Белый дом» пребывал в растерянности. Ландшафт законодательного собрания был плотно утоптан под конкретного человека. Желающие подхватить бразды, само собой, нашлись, но губернатору все они показались слишком ретивыми. Хрюшников, напротив, молча стоял в карауле с траурной повязкой на рукаве и никуда не рвался.

В «белом доме» поколебались и приняли решение, удивившее многих. Так в кресле спикера появился Виталий Иванович, возле которого потом появился я.

Я кашлянул.

– Поручения пресс-службе будут, Виталий Иванович?

– Поручения? – Хрюшников чуть привстал в кресле, поправляя полы пиджака. – Нет. Иди, работай.

День угас окончательно. Я механически наводил порядок в тумбочке и думал о последних событиях. И, правда, гадкое было ощущение и тревожное. Будто некто осторожно ходил где-то рядом кругами, ступая мягко и глядя в спину, а на глаза не показывался. Иногда словно дышал в затылок…

Кто-то позвонил на мобильный. Я долго смотрел на незнакомый номер, потом ответил.

– Слушаю.

– Алексей Николаевич, здравствуйте! Извините за беспокойство. Это из редакции «Модного журнала». Меня зовут Яна.

– Очень приятно, – рассеянно ответил я, мысленно отметив, что голос у неведомой Яны и в самом деле приятный.

– Алексей Николаевич, как вас можно увидеть?

– Очень просто. Приходите и увидите.

– Ой, а когда вы свободны? – кажется, обрадовалась Яна.

– Вообще-то обычно занят.

– Но, может, для меня сделаете исключение? – в голосе у модницы, как я её сразу окрестил, промелькнуло нечто умеренно-игривое.

– Может, – в тон ей отозвался я. – А что за разговор будет?

– Хотелось бы обсудить возможное сотрудничество.

– Яна, – очень проникновенно сказал я, – обязан вас предупредить: вероятность такого сотрудничества небольшая. Это не мой личный произвол, такова позиция руководства.

– Спасибо вам, что предупредили, но… может, всё-таки есть шанс? – немного жалобно спросила Яна.

– Теоретический, – откровенно сказал я.

– А когда мне можно подойти?

– А вы когда хотели? – вопросом на вопрос, как в Одессе, ответил я.

– Я могу сейчас. То есть, минут через пять. Я здесь недалеко, – заспешила модница.

– Приходите, я вас внизу встречу.

– Ой, буду так признательна, – буквально запела Яна.

– Не за что. У вас ведь аккредитации нет, всё равно не пустят.

Временно простившись с певучей сотрудницей «Модного журнала», я поразмышлял ещё с минуту и набрал другой номер – на этот раз с мобильного телефона, предварительно выйдя в коридор.

– Да, – коротко отозвался густой баритон.

– Надо пообщаться, – в тон ему сказал я.

Человек помолчал немного.

– Давай там же, где в прошлый раз, ровно через час.

– Буду, – пообещал я, и содержательная беседа завершилась.

Яна явилась на вахту даже раньше, чем обещала мне. Я сразу узнал свою собеседницу, хотя минут семь назад и не подозревал о её существовании.

– В «Модном журнале» все так одеваются?

Гостья широко улыбнулась.

– За мной никто в редакции угнаться не может!

– Да, бегаете вы, наверное, быстро, – я посмотрел на её ноги от ушей.

Яна слегка зарделась. Я перевел взгляд на пост охраны.

– Эта девушка со мной.

– Пожалуйста, – милиционер кивнул.

От модницы пахнуло какими-то дорогими духами – может быть, даже настоящими французскими. Я в них плохо разбираюсь. И походка у нее была соответствующая. Семён Маркович, вывернувший из-за угла, аж присел.

– Какие к вам красавицы ходят, Алексей Николаевич!

– Исключительно по служебным вопросам, Семён Маркович.

Домашевский залоснился.

– Ах, Алексей Николаевич, хорошее дело – молодость. Разве я против?

Оставив его завидовать, мы поднялись по лестнице. Каюсь, я специально пропустил Яну вперед, чтобы с этой позиции досконально изучить её тактико-технические характеристики.

– Посмотрите налево, Яночка. Это наша достопримечательность.

– Ой, а что это? – гостья приостановилась.

– Павлин. Скульптурное изображение из гранита. Автор неизвестен: по крайней мере, мне, – я тоже улыбнулся.

– Откуда он у вас?

– Когда-то, две исторические эпохи назад, побывала здесь передвижная выставка. Потом она уехала, а павлина забыли.

– Какой он страшный… Простите, я не то говорю? – Яна прикрыла ротик ладошкой.

– Это символ регионального парламентаризма, – заметил я серьезно. – Но вам, как человеку новому, прощаю. На первый раз.

Я снова пропустил гостью вперед, затем и сам вошел в кабинет.

– Кофе будете?

– Вы знаете, Алексей Николаевич, я только что пила. Может, потом?

– Потом? – я хмыкнул. – Это уже интересно. Ну, рассказывайте всё подробно. Вы журналистка?