Без крыши

Владимир Владимирович Колобков на аппаратной службе в заксобрании находился недолго, месяцев около двух. За рекордно короткий срок он забодал своей душевной простотой буквально всех и каждого. В позапрошлой жизни Колобков редактировал комсомольский печатный орган. Падение советской власти он благополучно перенёс, но не усидел в кресле после очередных демократических выборов. Дальнейшие его мытарства протекали во всяческих эфемерных партийных структурах, которые позднее оптом влились в «Ядрёную Россию».

Там Колобков пробыл дольше, чем на редакторском месте, проявив неожиданную цепкость в борьбе за выживание. Даже протиснулся в замы по идеологии. Однако на этой зыбкой почве тоже не устоял. Партия в том, что касалось данной материи, строго ориентировалась на указания из федерального центра. А поскольку указания часто запаздывали, в региональной ячейке большую часть времени выжидали, дабы не совершить политическую ошибку. Кипучей натуре Владимира Владимировича такая пассивность была чужда, и однажды его импровизацию признали вредной. Колобков жутко обиделся и пропал из партийного офиса, предварительно уничтожив содержимое своего компьютера. По слухам, отлёживался на даче, среди кустов и грядок, откуда его и вытащил всё тот же Валентин Юрьевич Забегалов.

– И что тебе Колобков говорил? – поинтересовался я.

– Требовал назвать имя автора. Орал, как резаный.

– И ты назвал?

– Ещё чего! Это я только суду обязан, – фыркнул Андрей.

– И как наш товарищ реагировал?

– Орал ещё громче. Угрожать начал: дескать, у парламента свои рычаги имеются. Я уже хотел ему в нюх дать. Он что, всегда такой псих?

– Он вообще псих.

– Серьёзно?

– Абсолютно. И справка есть.

– Иди ты! – Андрей посмотрел на меня с недоверием. – Лечился, что ли?

– Ещё при советской власти. Прямо с работы забирали в дурку. Да ты поспрашивай у журналистов со стажем.

– Ну и дела!

Я развёл руками.

– Андрей, ну а теперь ты мне скажи: откуда заметка? Кто автор, я не спрашиваю.

– Прости, не могу. Не имею полномочий, – Бутурлин отвёл глаза.

– Тогда спрошу по-другому. Это не твоё решение?

– Не моё.

Я вздохнул и тут же вспомнил беседу с Хрюшниковым.

– Есть официальная информация для тебя. Забегалов требует поставить опровержение. Он явно на взводе.

Андрей пожал плечам.

– Пусть несут. Посмотрим.

– Ты за последствия не опасаешься? – я прищурился.

– Чего мне опасаться? У нас свои учредители, московские. Вот будет ваш парламент все полосы выкупать, тогда и станем писать только хорошее.

– Я почти то же самое Забегалову сказал.

– Правильно сказал. Да и кто он такой, этот Забегалов?! Я его даже в лицо не знаю. Я и Хрюшникова твоего один раз видел – когда ты нас знакомил. Колхозник колхозником. Как ты с ними вообще работаешь?

– Не я выбирал. Народ.

– А, брось! Забегалова народ не выбирал.

Я вздохнул ещё раз, совершенно по-спикерски. И тут опять зазвонил мой мобильный. Это был Витюша.

– Ты где?

– Близко. Что случилось?

– Тебя на малый совет зовут. Ищут, найти не могут.

– Мой номер у всех есть. Пусть не идиотничают.

– Потеряли, наверное.

– В очередной раз, значит… Подожди, какой малый совет? В плане на сегодня ничего нет.

– Внесли только что.

Я выругался.

– Сколько минут осталось?

– Пять.

– Бегу.

Совет заседал уже минут тридцать. Наш вопрос значился в самом конце повестки и назвался «Об аккредитации». Хорошо, что всё подготовили заранее. Докладчиком, как всегда, был депутат из соответствующей комиссии. И, как всегда, этим депутатом была Алина Вениаминовна Тарарыкина.

Алина Вениаминовна среди обитателей нашего здания тоже отличалась повышенной кипучестью. Правда, хоть какие-нибудь материальные следы её деятельности отыскать было невозможно. В персональном кабинете вместо Тарарыкиной обычно сиживала, глядя на мир исподлобья, толстая и страшная помощница. Алина же Вениаминовна быстро курсировала по всем этажам или уезжала читать какие-то лекции.

Ходила она, как правило, в брючных костюмах, стриглась коротко, под мальчика. Среди коллег-депутатов считалась носительницей комсомольского задора, хотя по возрасту была ближе к ветеранам труда. Ещё в парламентском кругу бытовало мнение, что Тарарыкина – ведущий наш эксперт по PR-технологиям и СМИ. На чём оно было основано, лично я сказать затруднялся. Согласно опубликованной перед выборами биографии, Алина Вениаминовна недолгое время руководила службой продаж одного медиа-холдинга. Затем господа акционеры выдвинули её в заксобрание: отстаивать интересы. О том, написала ли она сама хотя бы строчку в газету, ничего известно не было.

Депутаты были сегодня в хорошем настроении. Может быть, потому, что прошлое заседание законодательного собрания имело место две недели назад. А, возможно, и оттого, что общий сбор всех парламентариев переносился ещё на неделю вперёд. Причина переноса была банальной. Просто исполнительная наша власть в пожарном порядке внесла на рассмотрение слуг народа кучу бумаг, и депутатские комиссии не успевали эту кучу переварить.