Без любви жить нельзя. Рассказы о святых и верующих

– Вот помяну я всех на нашей улице, на другую перехожу точно так же – от начала до конца. Потом вспоминаю тех, кто в той стороне, что за канавой, жил. Там сейчас мало народу, а раньше самый центр был. На одном месте в дому несколько семей менялись. Потом вот этот двухэтажный дом поминаю, в котором было семейное общежитие. Там мало народу у нас померло. Молодые были, разъехались, и уж теперь не знаю, живы ли, нет ли… Теперь про сон. Вчера во сне я видела вот эту картину, как я сижу за этим вот столом… и будто поминаю вот так по домам усопших. И вдруг вижу, как в это окно, – Ольга Ивановна ткнула пальцем, – заглядывает с улицы женщина. Я узнала ее – Анюта Самокатова. И будто хочет у меня попросить соли, а у нее, значит, соли нет. И так смотрит на меня жалостливо-жалостливо.

– И что?

– Несколько раз заглядывала: пропадет и снова заглянет. Я не пойму, что ей надо. Соли, но вроде и не соли… Так и не поняла – проснулась. И как только открыла глаза, сразу мне все разъяснилось. Я же ее не поминаю! Мы с ней одногодки, дружили даже, недолго, правда… Она быстро из поселка уехала. А потом, я слышала, в родах померла…

– А почему же именно она приснилась? Многие ведь тоже уезжали отсюда… – вмешалась я.

– Ну, немногие, – сказала Ольга Ивановна. – В пятидесятые годы не больно-то куда уехать можно было. Везде голодно, в деревне даже сытней – огородами жили, скотиной. Здесь работа была: торф вот разрабатывали, тяжелая доля… И мужчинам, и женщинам доставалось. Потаскай-ка корзины по два пуда… Анюта в клубе работала, прислали ее по разнарядке к нам. Красавица была… Поехала она однажды на станцию на какую-то комсомольскую свадьбу, а там гармонист ее приметил и в город увез. Не знаю, как они жили, но молодой умерла. Очень тогда все ее жалели. Такая красавица, как артистка. Долго ее помнили в поселке.

– Так… – задумалась я. – Но все равно непонятно, почему она именно вчера приснилась. И почему вы ее не поминали? Просто забыли?

– Наверно, вчера у нее как раз день смерти был. Помню, что умерла она в конце июля. Вот как сейчас на дворе. Ай, как же я ее столько лет не поминала, – сокрушалась Ольга Ивановна. – А забыла почему, скажу. Значит, начинаю я поминать с мамы, потом дом Соломиных, потом наш бывший, когда я еще скотину держала, и мы с Ваней жили напротив вас, помнишь?

– Конечно, за молоком к вам ходили прямо через дорогу…

– Ну вот. А раньше на месте Соломиных Бокины жили. А между нашим домом и Бокиным стоял такой неказистый домишко бабушки одной. Анюта в нем угол снимала. Потом бабушка-то померла, Анюта уехала с гармонистом, дом и рухнул. Доломали мы его, а землю с соседями поделили. Совсем я про него забыла, а вишь, Анюта напомнила.

– А Анюта эта ваша – верующая была? – поинтересовалась я.

– Ну кто там тогда об этом думал, – махнула рукой Ольга Ивановна. – Жили и жили, на работе ухайдакаешься, домой приползешь – там огород, скотина. Прилег на подушку – и тебя нет. А вот Анюта такая была душа – не от мира сего, я так и думала, что долго не проживет. Ай, какой сладкий бальзам на душу пролился, что вспомнила о ней… – и по ее лицу потекли слезы.

– Царствие Небесное Анне, – воздохнула и я. – А вы, ОльгИванн, молодец, что не напридумывали себе ничего такого…

– Какого? – смутилась она. – Ты про что?

– Ну, типа, что она вас на тот свет зовет, что скоро помрете…

– Что ж, помру, конечно. Когда смерть придет, не раньше… – засмеялась Ольга Ивановна и прибавила свою любимую присказку: – Я здесь еще не наработалась. А за Анюту сегодня и молилась, и каялась, как же это я про нее забыла!

– Ну теперь понятно: настоящий пережиток, – улыбнулась я. – Верушка ваша в корень зрит.

Какие-то там, на небе, свои законы действуют. У нас тут так: всех забытых покойников Церковь за богослужением ежедневно поминает безымянно – вместе со всеми «прежде почившими» православными христианами. Но почему-то одна из «прежде почивших» спустя полвека после смерти вдруг стала нуждаться в молитве об упокоении еще живущей на земле давней своей подруги…

Понять сон очень помогла Анютина просьба о соли. Своим последователям Господь сказал: «Вы – соль земли. Если же соль потеряет силу, то чем сделаешь ее соленою? Она уже ни к чему не годна, как разве выбросить ее вон на попрание людям» [16] . Видно, к старости мудрая и добрая Ольга Ивановна приобрела такую любовь и веру, которые и есть признак настоящего христианина, она, можно сказать, сделалась той «солью земли», которая защищает мир от гниения и разложения. Восемьдесят лет жизни понадобилось ей для этого чудесного преображения в истинную рабу Божию, молитвы которых Господь слышит быстро. Этим как раз и подтверждаются слова древнего христианского писателя Тертуллиана о том, что христианами не рождаются, а становятся. Вот до чего богословски глубокие сны снились обычной сельской жительнице.

Про петуха