Без любви жить нельзя. Рассказы о святых и верующих

«Просите, и дано будет вам» [19] – эти слова Христа Спасителя явным образом исполнились во время нашего моления о прекращении пожара. А когда исполнились, то придали дерзновения, то есть смелости, решительности в молитвах и упования, что Бог их слышит. В последующие годы неоднократно собирались мы на крестные ходы в нашем дачном поселке. Строго говоря, наши хождения с молитвой так назвать нельзя. В крестном ходе обязательно должен участвовать хотя бы один священник, а у нас такого никогда не было. Узнав об этом, я испугалась своего самочиния. Но недоумение вскоре разрешил один известный архиерей, который сказал мне: «Зачем называть ваши благие шествия крестным ходом? Можно ведь обозначить их как соборное моление… В церкви люди стоят и молятся. А вы молитесь, находясь в движении. Это не противоречит евангельскому слову “Должно всегда молиться и не унывать” [20] ».

Мы именно старались не унывать. Вот, например, наступило лето, хорошее, теплое. Картошка зацвела, малина и черника в лесу множество завязей пустила, земляника зелененькими ягодками покрылась… Ждем хорошего урожая. И что же? Две недели дождя нет, три, месяц. Несладкая земляника только в самых глухих местах созревает, где влага осталась, малина сохнет, черника не наливается, картошку даже жук глодать перестал: листья повяли. Или наоборот, бывало, несколько недель подряд льет дождь, местной флоре остается только киснуть – в прямом и переносном смысле. На памяти и печально знаменитая засуха 2010 года: леса горят, по трассе невозможно ехать – дымом заволокло, за ночь и наш поселок дымом покрывает – не продохнуть. В подобных случаях с Ольгой Ивановной решаем – пора «крестный ход» устраивать. Было таких ходов у нас десятка полтора. Прибавлялись люди к соборным молениям понемногу – пожилые две-три женщины приходили, порой маленьких внуков приводили. Поначалу обходили мы вокруг поселка с молитвами в потемках, не хотели, чтобы народ над нами смеялся, – себе же в осуждение. Почти не было случая, чтобы в разгар засухи ночью или с утречка после этого не прошел бы дождик. Люди не верили, что по молитве дождь спустился, обличали нас во лжи, мол, кто-то где-то метеопрогноз услышал, что дождь обещали, вот и пошли, «чудотворцы». Мы не спорили. Вольному воля, спасенному рай.

Не всегда наши молитвы приносили желаемый плод. Одно невероятно дождливое лето так и осталось дождливым, и почти весь дачный урожай сгнил. Постепенно мы стали выходить «из подполья» – устраивали наши хождения с иконами днем – это уже когда храм на станции восстановили и по телевизору настоящие крестные ходы стали показывать. Нецерковный народ иногда и сам стал намекать:

– Надо бы сходить, а? Дождя давно нет.

– Только с вами… – отвечала я.

– Не, куда нам, с детства вере не научены, – любят отговариваться неверы.

– Надо же когда-то начинать…

– Нет, поздно… доживем как-нибудь так.

– Ну и поливайте из шланга, – говорю я. Или по-другому: – Бог не поливальщик, ему души ваши важны… Чудеса в решете на сегодня отменяются.

Как ни скажи им, всё равно обидятся…

А сколько сил стоило поначалу поднять наших людей на соборное моление, мало кто знает! Лично мне как Бог дает, так и хорошо, от огорода не кормлюсь, как многие дачники, картошку-моркошку не сажаю, ягод в лесу – если не на продажу – хватит при любой погоде… Но ради общего дела почему ж не постараться. Соборность – это единство народа на основе общих ценностей. Разрушенные народные ценности надо как-то потихоньку восстанавливать, пусть даже в отдельно взятом поселке. Соборное моление – это и есть восстановление наших традиционных ценностей и ради этого стоит потрудиться. Награда мне лично измеряется не в мешках картошки, а в улучшении морального климата в нашем поселке. Из былой Санта-Барбары он постепенно превращается в нашу малую родину.

За годы наших «крестных ходов» молодежь повзрослела и перешла в разряд среднего поколения дачников, у которого свои детки появились. И вот некоторые из юных граждан, с младенчества носимые в церковь и знакомые с азами веры, на «крестный ход» смотрят уже как на «давнюю традицию». К засухе 2010 года им было от «трех до пяти». Пятилетний продвинутый Тёма из интеллигентного творческого семейства первым забил тревогу, прибежал ко мне и сквозь мокрую марлевую повязку завопил:

– Теть Наташ! Тебя еще дым не задохнул? А мы задохнулись, тебя не колышет?

– Что же делать, Темочка? – серьезно спрашиваю я. – Я не хочу, чтобы вы задыхались.

– Что, что! Богу молиться, неужели не понимаете? Мы с пацанами на футбольном поле собрались уже, берите иконы и пошли с нами.

– Прямо сейчас?

– Ну а что же еще ждать от этой жары?