Без любви жить нельзя. Рассказы о святых и верующих

– Поквакали на воле – и снова в тину. К семье, к работе, к одиночеству… Это у тебя все не как у людей: сейчас как загнанная лошадь, а назад – веселенькая помчишься, весь поезд на ушах стоять будет!

– Так плохо выгляжу? – Я посмотрела на себя в зеркало. – Тут освещение плохое. Зато красивая душа! Слушай, а у генералов души-то есть? А с чего я повеселею? Что молчишь?

– Дел всяких наделаешь, чую…

– Чуешь правду? – засмеялась я и чмокнула его в щечку, пытаясь войти в роль жены. – И я чую.

Про первое дело рассказала Олегу примерно так. Ради дядьки моего Сандро, чую, поездка затеяна, ждет душа его, когда приеду за полторы тыщи верст и позову к нему священника. Пора ему к вечности готовиться – собороваться и причаститься. Сколько уже раз я просила тетку привезти домой батюшку… Не понимают.

Проверка на дорогах прошла отлично. Расставаясь, все пассажиры, с кем успели познакомиться, приглашали нас, «такую симпатичную и интеллигентную супружескую пару» в свои санатории «на чашечку коньячку»…

В Пятигорске была сущая весна – после противной московской снежной каши под ногами и тяжелого низкого неба. Здорово! Если еще и подлечат – просто чудо! Оставалось пройти последнее испытание. Я с опаской зашла в огромный кабинет принимающего врача. Глаза ее были молодые и колючие, изучающие. Хотя мы заранее обговорили все свои «враки», я испугалась: такая вычислит, это же военный санаторий. Вжавшись в кресло, я обняла лицо ладонями, делая вид, что страдаю от зубной боли. Олега она расспрашивала очень любезно, потом повернулась ко мне:

– Виктория Валентиновна, теперь поговорим о вас.

Олег толкнул меня под столом ногой, чтобы я сосредоточилась.

– А кто ваша супруга? – вдруг спросила врач. – Очень знакомое лицо, вы по телевизору не выступали?

– Она? – тут споткнулся Олег. О телевидении мы как-то совсем забыли… – Она у меня… молодец. Вика всю ночь мучилась зубной болью. Таблетки забыли, представляете?

Врач достала из ящика какие-то таблетки, протянула мне. Я проглотила сразу две. Она куда-то позвонила, чтобы принесли воды, и стала оформлять карту, все-таки искоса поглядывая на меня.

– Это иммунитет упал, ничего, у нас подлечитесь, – сказала врач, вручая нам санаторные карты.

Выйдя из кабинета, я рухнула на стул и запричитала:

– Куда меня понесло, все из-за тебя, Шура Шэ! Никаких нервов на такой дурацкий отдых не хватит.

– Туся, успокойся. На тебя, кроме генералов, никто больше и не взглянет. Соберись, тряпка!

Из кабинета вдруг вышла врач и внимательно посмотрела на меня:

– Вам плохо, Виктория Валентиновна?

– Нет, нет, мне хорошо… На т-таблетку аллергия, н-наверно.

– Надо было предупредить, – строго сказала она. – Обязательно скажите лечащему. Может, вам машину вызвать?

– Нет, – вступил Олег. – Это какая-то бабская дурь, – и глянул на меня уничтожающе.

– Выбирай, пожалуйста, выражения, – «вспылила» я.

– Желаю хорошего отдыха! – понимающе вздохнула врач и поцокала каблучками дальше.

– Фу… – выдохнула я. – Господи, помилуй нас, грешных…

– Туся, не задерживай режим, на обед пора.

Место, где расположены старые корпуса, было изумительное, воздух – пьянящий, тишина – только птички чирикали. Чудесную панораму из старых двухэтажных «генеральских» домиков-вилл нарушал пятиэтажный панельный корпус. Надо ведь было так постараться в советские времена испортить пейзаж! Номер в пятиэтажке дали нам стандартный, маломерный: две деревянные кровати, холодильник, телевизор, балкон. «Не, не отдых», – снова подумала я, представив как три недели придется толочься с чужим мужем в этом маленьком замкнутом пространстве.

– Шура Шэ, мне кажется, мы с тобой разругаемся на всю оставшуюся жизнь. Это не отдых!

– Да успокойся, Туся! Вспомни, для чего тебя сюда Бог заслал, терпи теперь.

– Шура, не учите меня жить, лучше помогите материально, – сказала я. – Послушай, а в генеральские номера нельзя перебраться? Там, поди, двухкомнатные.

– Пошли о-бе-дать!

И мы пошли обедать. В огромной зале была накрыта только четверть столов. Мертвый сезон. Я это, конечно, быстро оценила: обслуживание – прекрасное, врачи внимательные – народу мало. Процедур – дают, сколько выдержишь, очередей на грязь нет. На ночь я выпила снотворное и Олегова храпа не слышала. Но генеральские домики не давали мне покоя…

На следующий день пошли мы пешочком вниз с Машука на процедуры в новый корпус, а после зашли в церковь рядом – поставить благодарственные свечки за благополучный приезд.

– Давай еще за генеральский корпус, что ли, поставим… – сказал Олег. – Помолись.

И мы помолились, а потом зашли в администрацию – отдали рапорт начальнику санатория о нашем желании переселиться. На следующий день нам разрешили перемещение – с очень небольшой доплатой.

– Генералов, видимо, нет, – грустно сказала я.

– Видимо… Корпус целый пустует. Такое только зимой бывает. Но не переживай, подвезут. К Новому году, – сказал Шура Шэ. – Генералы просто еще не знают, что ты здесь…