Без ножа и кастета

- Отвечаю: уборщица. В ДЭЗе у Мусницкого. Веник и тряпку в руки не берет, но иногда заходит, потому как председатель месткома.

- "Освобожденная" уборщица?

- Незабываемой красоты женщина. Твоя старинная знакомая.

- С какой стороны?

- С нехорошей, Паша. Когда валютчики находились в нашей компетенции. Уже молодость приходится вспоминать, вот жизнь окаянная!.. Был тогда некий Нарзоев.

- Незабываемая фигура! Два раза на суде выпутывался, на третьем приговорен к высшей мере... Но что уборщица?.. Соня Нарзоева?

- Собственной персоной!

- Ну конечно... Она и в те времена числилась дворником... Бывало, к одиннадцати часам ей подавали "ЗИМ"... А как она нынче поживает?

- Слишком неплохо, Паша. Машина. Казенная квартира...

- Постой, она ведь в том же районе и жила!

- И в той же квартире! Мусницкий в ту пору был техник-смотритель. Он в жилищной системе уже лет тридцать крутится. К Нарзоевым был вхож.

- Выходит, давние друзья?!

Знаменский и Томилин идут вдоль довольно большого жилого дома старой постройки. Огибают его, осматривают с задней стороны.

- Четыре месяца капитальный ремонт, - пожимает плечами Пал Палыч. - Как там сказано в смете?

- Замена паркета в двух третях квартир, - цитирует на память Томилин. Обновление кровли. Окраска внутренних перегородок. Замена штукатурки. Возведение разборных лесов.

- Не наблюдаю. Пошли внутрь.

В разных подъездах они выборочно звонят в квартиры с одним и тем же вопросом:

- Извините, ремонтники не у вас?

Встреченная ими пожилая женщина жалуется:

- Какой ремонт! Помазали на лестнице да ушли.

- А в квартирах что-нибудь делали?

- Что вы! А как бы нужно! Пойдемте, я вам покажу. Все в негодность пришло, потолок потрескался, в окнах щели, пол совершенно расклеился... Вот моя дверь, входите.

- Да мы ничего не решаем, мамаша.

- Так и знала, опять одни разговоры!..

Когда наши герои снова на улице, Томилин говорит:

- Пал Палыч, можно я переключусь на оперативные рельсы? Чтобы параллельно...

- Сам хотел предложить.

- Разведаю, куда дели стройматериалы с этого "капремонта", чем занимались четыре месяца рабочие, которым тут наряды закрывали. Я вам не нужен в банке?

- Справлюсь. Только... чтоб раньше времени не то что Мусницкого - блоху возле него не потревожить!

На общем собрании работников ДЭЗа председательствует и ведет собрание Соня.

- Спасибо, Максим Семеныч, - величественно благодарит Соня выступавшего. Надеюсь, собрание доверит нам подготовить резолюцию. Так что все свободны.

Присутствующие тотчас облегченно разбегаются.

- Семеныч, есть разговор к тебе, - останавливает Мусницкого Соня.

- Пойдем в кабинет?

Соня кивает: разговор требует уединения.

...В кабинете Мусницкий собирается сесть за стол, но спохватывается и предлагает "начальственное" место Соне, а сам пристраивается сбоку.

- Похоже, буду Изу замуж выдавать, - вздыхает Соня.

- Да ну? И кого ты ей нашла? - полон любопытства Мусницкий.

- Сам он ее нашел... Вот-вот распишутся. - Заметно, что Соня еще не окончательно примирилась с подобной перспективой. - Так или иначе, Изе нужна квартира. Хорошая квартира, Семеныч. И быстро. Возьмешь аванс? - Она снимает с плеча тугую сумочку.

...Алик, сидя в машине с незаглушенным мотором, поджидает портниху. Завидя ее, едет навстречу вдоль тротуара, распахивает дверцу.

- Как? - спрашивает та, усевшись рядом.

- Дочка согласна, мамашу дожмем.

- Смотри только не пронеси!

- Ладно, не маленький.

Женщина оглядывается:

- Давай отъедем, кое-что расскажу.

Машина трогается и скрывается за углом.

В квартире с просторным холлом и смежной с ним кухней утром Томин варит себе кофе.

В холл выходит субъект средних лет в купальном халате.

- Доброе утро новоселу! - приветливо говорит он. - Как спалось?

- Прекрасно. Лежать - не сидеть.

- Тсс! - Халат предостерегающе подносит палец к губам и кивает на одну из трех дверей, выходящих в холл. - При нем таких шуток не советую: пятнадцать лет отсидел и еще весь такой...

В этот момент распахивается дверь и появляется немолодой громила в майке. Вся грудь и спина у него покрыты вязью надписей и рисунков.

Халат, направлявшийся к ванне, поспешно отступает.

- Пожалуйста, - пропускает он громилу к удобствам.

- Иди-иди, мойся! Я пока с человеком поговорю.

Громила придвигает ногой табурет, садится, окидывает Томина пристальным взором. Тот как ни в чем не бывало снял кофе с плиты, достал что-то из холодильника и принимается завтракать.

- Кто будешь? - спрашивает наконец татуированный.

- Зовите меня Сашей. Просто Саша.

- Я спрашиваю, чем занимаешься. Этот вот, который морду моет, расхититель. Скрывается. А ты?

- У вас тут принято все о себе рассказывать? - удивляется Томин.

- Спрашиваю - ответь!

Томин изучает картинки и тексты на его теле.

- Ну чего молчишь?

- Извините, загляделся, давно не видал такой красоты... Про меня не беспокойтесь. За мной ни дела, ни хвоста. Просто у нас со здешними друзьями вышло небольшое недоразумение по коммерческой части. Меня прислали уладить. Называется третейский суд.

- А, дельцы промеж себя... Слыхал. На сколько накрыли?