Без памяти

Но Джек снова толкает меня на него, а сам надавливает своим весом сверху. Его локоть находится около моего горла, отчего мне становится трудно дышать. Джек опаляет меня своим сбитым дыханием, и я ощущаю, что от него разит алкоголем.

– Если я нажму сильнее… ты потеряешь сознание, и я смогу сделать с тобой все, что захочу.

Муж склоняется ко мне ближе, выпучив свои темные глаза. Я не узнаю этого человека и, по-видимому, всегда была слепа. Джек скалится, как психопат, который загнал свою жертву в угол. От него так и веет насилием, похотью и властностью.

– Не вынуждай меня!

Я просто плюю ему в лицо. Джек молча вытирает его рукой, а после тихо отстраняется от меня. Я задыхаюсь. Мне не хватает свежего воздуха, свободы и спокойствия. Я не могу надышаться, в горле першит. Мне хочется задать Джеку очень много вопросов, но гребаный страх овладевает мною быстрее, чем я открываю рот.

– С этого дня ты ходишь с охраной. И не дай бог, ты что-нибудь учудишь!

– Ты меня убьешь так же, как убил мэра?

Джек сует руки в карманы спортивных штанов и с высокомерием смотрит на меня.

– Ты не должна была это увидеть.

– Да что ты? А что я не должна узнать?

Осипший голос совершенно не похож на мой, а вместе с истерикой и солеными глазами я ощущаю себя не в своей шкуре.

Джек молча отворачивается к окну, и я вновь хватаюсь за надежду, которая слегка приоткрывает передо мной дверь. Я вскакиваю с дивана и бегу к выходу. Но не успеваю добежать – Джек прижимает меня к стене и вновь надавливает всем весом. Щекой ощущаю холодную поверхность, а позади – его томное сопение прямо в ухо.

– Я тебе говорил, что не люблю, когда ты себя так ведешь?

Хочу дернуться, но слышу шуршание позади себя, а после что-то холодное вонзается мне в плечо через тонкую ткань халата. И тут до меня доходит: «Джек знал, что я смогу увидеть все это, потому что ему есть что скрывать. Есть что-то, что он должен хранить в глубокой тайне». Я резко, до жуткой боли, надавливаю ногтем свободной руки себе на тыльную сторону другой руки, чтобы, если вдруг я потеряю все воспоминания об этом дне, я хотя бы знала, что что-то было не так. В глазах темнеет, звуки становятся менее различимыми, а спустя мгновение тело обмякает, и я теряю сознание.

* * *

Три дня я лежала в кровати и практически ничего не ела. На четвертый или пятый день мне удается встать.

Я путаюсь в днях и числах, путаю день и ночь. Мне постоянно хочется спать, и больше ничего. Джек приходит только под ночь, целует в щеку и ложится рядом. Мы с ним почти не разговариваем, и от этого мне легче. По периметру участка мой драгоценный муж выставил охрану, которая следит, чтобы я не сбежала. Но я не забыла то, что произошло тем роковым вечером. Тогда, когда попыталась сбежать.

Я понимаю, что Джек вколол мне какое-то успокоительное или что-то типа того. Поэтому я иду к шкафу и вытаскиваю небольшой блокнот, в который когда-то время от времени записывала свои мысли, как советовал мне психиатр. Беру ручку и пишу:

«29 мая 2020 года. Три или четыре дня назад Джек вколол мне какую-то дрянь, а до этого я увидела на его ноутбуке фотографии мертвого мэра. А еще раньше близнецы Лео и Якоб сказали, что их отца зовут Джек. Я хочу выяснить, что скрывает от меня Джек, и спастись от его тирании».

Ставлю точку и делаю глубокий вдох. Легче от этого не становится, но теперь хотя бы мои мысли не будут путаться. Хвалю себя внутренне за то, что приняла верное решение начать вновь записывать свои размышления. Немного подумав и выстроив логическую цепочку того, что еще хочу написать, продолжаю:

«Майкл Ким – кто этот человек? Почему он похож на Джека? А еще мой милый муж запретил мне пользоваться ноутбуком и телефоном. Я не знаю, удастся ли мне еще раз сбежать, но точно знаю, что полиция мне вряд ли поможет. Тех офицеров словно подкупили. Они знали, куда меня везти, и это очень плохо».

Перечитываю написанное, как будто хочу запомнить и отложить все это далеко в память, а после решаю добавить еще кое-что:

«Я просто хочу выбраться из этого ада и жить счастливо. Разве я так много прошу?»

Прячу дневник в старые вещи, в которые Джек точно не полезет. «Он слишком ленив, чтобы этим заниматься», – твердо уверена я.