Без пощады

— Ты хотел сказать — кракера, — поправила волнующегося доктора Марлин, внимательно прислушивающаяся к разговору. — Интересные у вас знакомые, доктор.

— Да какая разница! Пусть будет кракер! Не в названии суть! Повторяю, я не сдам имя взломщика! У меня тоже есть свои принципы ведения дел!

— Не надо имен. Повторю — мне нужен полный программный код, ключи и пароли доступа. Не хочу подохнуть лишь потому, что ваш знакомый кракер ошибся в настройке имплантатов. Напомню — я согласился на чистый обмен моих органы на имплантаты с небольшой денежной компенсацией. Молодые и не отравленные наркотиками органы в обмен на давно отработанные имплантаты. Единственный мой бонус — я получаю еще неизвестно как работающий протез правой руки! Про те жалкие кредиты, что перейдут на мой счет, можно не вспоминать — большая их часть уйдет на подавители иммунитета и стабилизаторы.

— Хорошо, — сдался доктор, раздраженно сверкнув глазами. — Все будет. Я не храню подобные вещи на браскоме или личном терминале — все лежит в архиве, на одном платном файловом хранилище в сети. Дам пароли доступа для скачивания архива. Пойдет? Но учтите, господин Вертинский, это моя последняя уступка!

— Пойдет, — удовлетворенно кивнул Нортис и, чтобы вернуть доктору хорошее настроение, небрежно добавил: — В виде компенсации за изменение условий можете взять еще несколько сотен волосяных лукови и ц, скажем, немного крови.

— Договорились! — моментально согласился доктор Люмбери, вновь засияв улыбкой. — Чистая кровь мне нужна всегда. Вот только придется подождать, пока в крови распадутся все лекарства, что я в тебя закачал. Ну-с, молодой человек, пожалуй, тебе пора спать. Доктор Люмбери просто жаждет взглянуть на твою юную и не испорченную этими ужасными наркотиками печень, да легкое так и просится в мои руки!

Повиновавшись вбитой на клавиатуре команде, робот пришел в движение и развернулся к Нортису, в вены юноши потекла очередная доза наркоза, и комната вновь погрузилась в темноту…

Пока сознание погружалось в химический сон, Нортис успел удивиться: «Интересно, почему стало темно? Ведь я больше не могу закрыть веки…»

…Алексей Вертинский доверил сыну собрать образцы водорослей и вручил ему перчатки, пластиковые пробирки и металлический скребок. Воображение Нортиса мгновенно превратило перчатки в усиленные сервоприводами манипуляторы, пробирки стали контейнерами для токсичных растений, а скребок теперь был настоящим деструктуризатором — что это такое, Нортис и сам не знал — он вычитал это слово в комиксах про отважного космического капитана Алекса Хиша.

Лабиринт поддонов с водорослями идеально подошел под влажные джунгли, наполненные хищными тварями, еще неизвестными науке.

Высунув язык, Нортис осторожно подцепил с лотка увядшую водоросль и не дыша переместил ее в подставленную пробирку. Сейчас он представлял себя космическим разведчиком, совершившим посадку на смертельно опасную планету Вега 17 для сбора образцов фауны по заданию командования Федерации.

— Ваш приказ успешно выполнен, сэр, — гундося, проговорил Нортис в значок на воротнике комбинезона — в воображении семилетнего Нортиса это был настоящий передатчик для связи с командным мостиком космического линкора «Победоносный». — Ожидаю следующих указаний!

Неожиданно в его сознание вторглись незнакомые голоса, доносящиеся со стороны, где родители разместили лабораторный стол с электронным микроскопом и биоанализатором.

— Эй, милашка. Брось ты эти водоросли и обрати внимание на настоящих парней!

— Здесь запрещено находиться посторонним! — обычно добродушный голос отца на этот раз отдавал металлом. — Немедленно покиньте оранжерею!

В ответ послышался визгливый смех и шум рассыпающихся по полу пластиковых пробирок с образцами спирулины.

— Ну надо же! Нет, Ржавый, ты слышал? — и вновь режущий по ушам смех. — Ботаник сердится!

— Что вы делаете?! Я сейчас вызову охрану! — Нортис узнал голос отца.

— Слышишь, ботаник, а у тебя симпатичная подружка…

— Алексей, вызывай охрану, — послышался напряженный голос матери, и Нортис испуганно распахнул глаза — такой голос он слышал у матери лишь один раз, когда сестренка Настя упала и рассекла себя руку до кости.

— Линдро! Держи ее!

— Отпустите меня!

— Не смейте трогать мою жену! Обдолбанные уроды! Отпустите ее немедле… — голос отца захлебнулся и тут же раздался радостный гогот незнакомцев.

— Неплохо ты его приложил!

— Пусть держит рот на замке! А, черт — руку отсушил…

— А девка то неплоха — глянь, глазищами так и сверкает!..

11

Как и рассчитывал Нортис, операции растянулись на неделю. Для самого калеки они пролетели достаточно незаметно — большую часть времени он был под действием наркоза. Когда он ненадолго приходил в себя, то отстраненно выслушивал краткий доклад доктора о произошедших в его теле изменениях и вновь погружался в забытье.