Без Поводыря

Томь не слишком полноводная река. Выше Томска пароходы особенно сильно и заходить-то опасаются. Форватер у реки коварный и изменчивый. Течение быстрое, а возле Кузнецка и выше — так и вовсе стремительное. Как по такой «магистрали» чугун из Шории возить? Намучаешься только. А вот Бия у Бийска — уже спокойная и широкая. Там бы и перевалочные склады устроить и небольшие печи переделочные для железа на продажу в Китай и Монголию. Там и до Кузнецка не слишком далеко по Сибирским меркам. Верст четыреста. Полноценную железную дорогу со станциями и паровозами быть может и позволят выстроить, да пока решать да раздумывать будут — может уже и поколение смениться.

Другое дело — узкоколейка. Я законы тщательно изучил, когда обоснование для строительства «заводских» линий искал. Легкие типы дорог даде волей наместника можно строить. Кивнет Николай — и пошли насыпи рыть. Узость же колеи — тоже вопрос спорный. На пядь уже принятого в империи стандарта — это уже узкоколейка или еще нет? В тойже Пруссии колея куда меньше — она может считаться узкоколейной?

Это я все к тому, что нужна эта дорога. Прямо как воздух нужна. И чугун шорский моим заводам нужен. Ампалыкское месторождение — оно конечно обширное, но уж слишком сложное. Не по нынешним техническим возможностям. Да и мои инженеры — Чайковский с Пятовым — о сырье как-то несвоевременно подумали. Сначала гигант местной металлургии выстроили, а потом только догадались, что руды может и нехвататать. Да и не дело это — все яйца в одну корзину складывать. Рано или поздно, все равно пришлось бы силы и средства во второй промышленный район вкладывать. Так почему бы и не сейчас и начать? Пока Транссиб нас с Уралом и тамошним дешевым железом не связал, пока доставка дороже себестоимости выходит, и пока местный рынок товаром не насытился? Если еще и компаньоны найдутся — совсем хорошо.

Так что, в любом случае, сразу после Чуйского тракта, собирался я отправить моего драгоценного — в смысле — незаменимого и очень хорошо оплачиваемого — инженера Волтасиса на изыскания этой Бийско-Кузнецкой линии. Для начала, хотя бы наиболее рациональный путь найти, и примерную стоимость строительства определить.

В общем, пообещал я через пару дней всех заинтересованных в участии купцов вновь собрать, и новый прожект обговорить. Сказал только, что новая дорога будет на юге губернии. И еще успел заметить, как у этого Гвейвера уши торчком встали. Прямо как у собаки. Дорого бы дал, чтоб его мысли в тот момент прочесть.

Вот тут Альфонс Фомич о лоциях и форватерах и заговорил. Сказал, мол — дорога чугуниевая — оно конечно дело хорошее, и строить их нужно. Но реки нам Господь бесплатно дал, а мы все руки приложить не можем, чтоб дар Божий в должный порядок привести. Вроде как — попенял местной власти. Говорим, мол, обещаем. А дело с места не двигается.

Александр Иванович, который Деспот-Зенович — Тобольский губернатор, тут же вскинулся, словно уральский богатей, когда власти в бездействии обвинял, в него пальцем тыкал. Прорычал что-то вроде: «ты Альфонс Фомич, чем вином хлебным народишко травить, лучшеб человека нашел знающего». А вот Николай Васильевич Родзянко, мой приемник по Томскому начальствованию — он промолчал. Улыбался только многозначительно.

Вообще, интересный он человек, этот Родзянко. Какой-то весь из себя… непритязательный. Как приехал, в гостинице поселился, у Тецкова, да и принялся усадьбу искать в аренду. В присутствии и подлизуны мигом нашлись, помогать кинулись. Только фиг, что у них вышло! У нас теперь чай не что попало, а Сибирская столица. С Николаем тьма народа приехала. Цены на ренту жилья раза в три поднялись. Гостиницы переполнены. Да что уж там говорить! В карантинном лагере — это который для ссыльных строили — к осени народа собралось больше чем во всем Бийске постоянно проживает. А ведь таких центров распределения только в Томской губернии — три. Еще в Колывани и Каинске. К будущей весне такие же должны в Тюмени, Ишиме и Омске достроить. Средства летом еще выделили, и инспекторов туда послали.

Так вот. Жил себе наш новый губернатор в «Сибирском подворье» и не тужил. Чиновничьки по городу бегали высунув языки, землю рыли носами, а ему, казалось бы, хоть бы хны. Да только, когда он однажды узнал, что ктото из подлизунов с хозяйки дома взятку требовал, за то, чтоб новый губернатор к ней не вселился «в приказном порядке», осерчал очень. Так орал, что у меня в усадьбе слышно было:

— Я вас, канальи, всех по третьему пункту! В кандалы закую! В шахту! Уголь кайлом рубить!

Тут только томское присутствие и догадалось, что из себя наш Родзянко представляет. И все как один с тоской посмотрели в сторону моего дома. При мне-то их канальями никто не обзывал…

А Николая Васильевича я к себе жить зазвал. Временно. Пока Гинтар новый дом не достроит на Большой Садовой. Главный фасад прямо на будущую резиденцию наместника смотрит. Элит-класс, едрешкин корень.