Без Поводыря

Бисмарк не зря много лет учился дипломатии у вице-канцлера Российской Империи, князя Горчакова в бытность свою посланником в Санкт-Петербурге. Он прекрасно понимал, что реакцию ведущих европейских государств гораздо выгоднее организовать, чем предсказать. А так как образования новой, объединенной Германии, Англия с Францией особенно не опасались, а Россия так и вовсе приветствовала, то и к будущей войне Лондон с Парижем были, чуть ли не равнодушны. Наполеон Третий облизывался на Люксембург и Бельгию, и за невмешательство Пруссии готов был снисходительно отнестись к братоубийственной войне между двумя немецкими государствами. Тем более что никто во всей Европе и мысли допустить не мог, что огромная и славная боевым опытом Австрийская армия может проиграть каким-то пруссакам. Допускалось, что война будет затяжная, вроде Гражданской в Северной Америке, и продлится не один год. Потому и Англия сделала вид, будто бы ее это никоем образом не касается. Длинная война сожрет огромное количество финансов, и рано или поздно, прусские банкиры неминуемо обратятся за кредитами к лондонским…

Первому министру Пруссии от грозных соседей нужно было только одно — гарантии невмешательства. И он их получил. Прусскому посланнику в Санкт-Петербурге, графу Редерну, даже пришлось подбирать слова для вежливого отказа на предложение Александра Второго о вступлении Империи в войну на стороне Берлина. В России все еще не могли простить Вене действия во время Крымской войны, рассматривая их не иначе, как предательство. Бисмарку с королем Вильгельмом участие России было бы политически невыгодно. Эта война должна была стать исключительно внутринемецким делом.

Теперь дело было за малым. Нужно было продемонстрировать мелким немецким государствам свое право быть лидером будущего объединения. Для этого «железный канцлер» обвинил Австрию в нарушении Гаштейнской конвенции и привел доказательства того, что австрийская оккупационная администрация не пресекает антипрусскую агитацию и не препятствует свободному выезду датских и немецких беженцев из Гольштейна.

Вопрос был поднят Австрийским посланником на Союзном сейме, но Бисмарк заявил, что не будет даже слушать, и что это должно быть решено исключительно между двумя странами. Тем не менее, сейм, под влиянием Австрии продолжил обсуждение темы. Тогда канцлер Пруссии демонстративно аннулировал статьи конвенции, и предложил исключить Австрию из Германского союза.

К началу мая во всех германских землях уже прекрасно понимали, что войны не миновать, но игры дипломатов продолжались. Иногда, как это случилось с Баварией, для нейтралитета достаточно сильного государства довольно было сущей мелочи. Например, приезда второго сына Русского Императора, Великого князя Александра Александровича со свитой. Я уже упоминал, что переговоры о женитьбе царевича на младшей дочери Максимилиана Баварского, Софии-Шарлоте-Августе. И надо же было такому случиться, что очное свидание молодых было назначено как раз на начало июня 1866 года.

Людвиг Второй, король Баварии, был связан с Австрией договором, и обязан был участвовать в войне на ее стороне. Но и отказать в приеме русскому принцу тоже не мог. Что неминуемо пришлось бы сделать, вступи войска страны во внутригерманскую свару. Так что, пока Александр с Софи катались по дубовым рощам и слушали тирольские песни, Австрия на Баварскую помощь рассчитывать не могла. А Великий князь, в силу своей обычной неторопливости и обстоятельности, совершенно не торопился с решением. София, впрочем, тоже. Ей этот огромный и невероятно сильный русский принц положительно нравился.

14 июня Бисмарк объявил Германский союз недействительным. Что немедленно вызвало ответную реакцию Австрии с государствами-сателлитами. Пруссию решили показательно наказать. Это дало канцлеру повод громогласно, посредством виднейших газет, обратиться ко всему немецкому народу с выражением надежды, что «ужас братоубийственной войны» все-таки не захлестнет всю нацию…

Он лукавил. Армии Ганновера, Гессена и Саксонии не представляли для Берлина сколько-нибудь значимой угрозы. Однако вступление этих небольших держав в войну на стороне противника давало повод для из последующей аннексии. И еще седьмого числа прусские войска принялись вытеснять австрийцев из Гольштейна. Несколькими днями ранее в канцелярию австрийского императора была подброшена схема предстоящего прусского вторжения. Самая настоящая, составленная генералом Мольтке.