Без причины

Я ещё раз взглянул на пластину — она, кстати, была цвета алюминия — и провёл по ней подушечкой пальца. Затем поднял на уровень глаз и посмотрел, как свет падает на неё под разными углами.

— Да, действительно, как шагрень.

Лариса Константиновна привстала для того, чтобы тоже взглянуть на пластину.

— Что такое шагрень? — поинтересовалась она.

— Шагрень — это когда поверхность краски не гладкая, а немного как апельсиновая корка. В глаза обычно особо не бросается, но её видно на чисто вымытом автомобиле на свету под углом. Автоцеллюлит типа, — объяснил я и ещё раз наклонил пластинку так, чтоб она это увидела. — Обычно после аварии автомобиль восстанавливают. И выдают за новый. Но по краске можно увидеть, что он не первой свежести. Главное хорошенько присмотреться.

Раецкая облокотилась на стол.

— Да уж. И что нам это даёт?

— Это нам даёт то, что, убрав краску, мы увидим, что под ней.

— И как мы можем её убрать?

— Мы можем удалить её механически. Просто зачистив шкуркой.

— Но тогда мы можем удалить и то, что под ней, — встрял в разговор Артём.

— Это тоже верно, — ответил я. — Можно ещё кислотой, но это также повредит металл.

Артёмка взял у меня из рук пластину.

— А если щёлочью? Мы щелочи по химии изучали, действуют на краску не хуже кислоты, а металл не трогают. Давайте нанесём на неё раствор щелочи и осторожно потрём.

— Замечательно, — усмехнулась Раецкая. — А ты где щелочь возьмёшь, химик?

— По идее, подойдет обычная каустическая сода. Она тоже щелочь, мы на химии пользовались. У вас есть дома сода?

— Только кальцинированная. Но, я думаю, от неё не будет никакого толку. Нужна ведь хорошая, ядрёная.

— Каустическая, — поправил меня Артём. — Такую, я видел, в полиэтиленовых пакетах продают.

Раецкая кинула взгляд на часы.

— В магазин нас сейчас никто не отпустит. Да и ночь на дворе. А времени у нас всё меньше и меньше.

— Тёмка, а как она выглядит? — спросил я парня, который рассматривал пластинку. — И чем растворяется?

— Выглядит она как обычная сода. Белый порошок, короче. А растворяется водой.

— Подождите, — я сходил на кухню и принёс шарик, который нашла Ольга в медвежонке. — Вот смотрите, тоже белый порошок. А вдруг это она.

— А как мы определим, она это или нет? — спросила Лариса Константиновна.

— Нужно растворить её в воде, — стал объяснять Артём, — при растворении выделяется теплота, а раствор получается мылким на ощупь.

Я сходил на кухню, принёс чашку, графин с водой и губку. Осторожно раскрыл шарик и высыпал содержимое в чашку.

— Запаха нет, — сообщил я, опасливо принюхиваясь к ёмкости, где находился порошок.

— А его и не должно быть, — пояснил Тёмка. — Каустик не имеет запаха, но зато отлично растворяет краску и органику. У вас перчатки есть резиновые?

Я принёс и перчатки.

Тёмка надел перчатки, осторожно добавил в порошок воды и помешал пальцем.

— Теплая, — сказал он, вынимая палец.

Я потрогал рукой графин.

— А в графине вода холодная.

— Вода с порошком в реакцию вступили. Вот поэтому и тепло, — гордо поделился своими знаниями Артём и потёр между собой пальцы. — И вода стала мылкой.

— Значит, всё-таки это каустическая сода? — спросила Раецкая.

— Да, это она, — подтвердил Артём и взял со стола губку и пластину. — Будем пробовать?

— Давай, с богом, — дал я добро.

Артём макнул край губки в раствор и потёр пластину. Ничего не произошло. Он снова макнул губку в раствор и опять потёр пластину. Снова ничего.

— Идея интересная, но толку от неё нет, — вздохнула Лариса Константиновна.

Артём не сдавался и тёр пластину губкой.

— Как же так? Так не должно быть. Неужели я ошибся?

— Подожди, остановись, — попросил я Артёма. — Посмотри на краску, она пузырится!

Тёмка повернул к нам пластинку.

— Точно пузырится. Всё-таки я был прав.

— Молодчина, Тёмка, — похвалила парня Раецкая. — Молодчина! А ещё я в тебе сомневалась!

Поверхность пластины покрылась пузырьками, и краска начала сползать. Артём еще раз макнул губку в раствор и провел по пластинке. Под краской показалась блестящая поверхность.

Когда вся пластина была очищена от краски, Артем взял кувшин. Держа пластину над чашкой, он полил её водой.

— Это чтоб руками можно было брать без перчаток, — пояснил он.

Я взял у него пластинку. Обычная нержавейка, но на одной из её сторон были выгравированы цифры: 417652.

— Опять цифры, — сообщил я, тяжело вздохнув, и протянул пластинку Раецкой. — Только в этот раз их значительно меньше.

Лариса Константиновна взглянула на пластинку.

— Возможно, это и есть номер телефона, который нам нужен.

10. Андрей Осипович этого не рассказывал

Борис успел нанести ещё один удар между глаз бородатого. И две тявки-подпевалы накинулись на него и повалили спиной на снег. Охранник попытался вывернуться от их ударов, но бородатый тоже не терял времени и подключился к своим дружкам. Три отморозка с остервенением лупили ногами Бориса, не давая возможности подняться на ноги.

Понимая, что дело совсем дрянь, охранник завопил во всё горло:

— На помощь! Своих бьют!