Без причины

— Это года два назад было. Не наш случай. Нам нужно что-то более раннее.

И тут меня осенило. Я со всей силы хрястнул кулаком по столу.

— Мистер Смерть давал нам подсказку. Я всё никак не мог понять, что же это за подсказка, которая ничего не подсказывает.

— Ты сейчас о том, что он семь лет тому назад заработал на зоне для малолеток туберкулёз? Что нам это даёт?

— Очень много даёт! — воскликнул я и повернулся к стене. — Отнимаем семь лет. Две тысячи десятый год. У нас остаются только четыре даты. А если исключить даты с незачёркнутыми числами. То вообще остаются только две даты.

— Ноябрь или декабрь две тысячи десятого. Что мы могли тогда отмечать?

— А ты не помнишь?

— Не-а.

— Свадьбу Еремейчика, тупица!

На лице Вадима появилось что-то отдалённо напоминающее улыбку. Какую-то очень усталую и вымученную.

— Это было в ноябре, если я не ошибаюсь.

— В ноябре! Тут даже нет никаких сомнений.

— Получается, мы с тобой разгадали код?

— Да-да, Вадим!

В кармане моего друга завибрировал мобильный телефон. Но он не стал вытягивать его из кармана.

— Опять к тебе кто-то звонит.

— Да, достал меня уже этот телефон, — выругался Вадим, но не стал вытягивать мобильник из кармана, а тот всё надрывался и надрывался. Замолкал на несколько секунд и начинал всё заново.

Я не отводил взгляда от лица Вадима, он заметно нервничал.

— Может, это твоя жена?

— Скорее всего.

— Только не вздумай отвечать.

— А я и не думаю, просто волнуюсь, всё ли у них там нормально.

— Я тебя понимаю, — сказал я и бросил взгляд на включившийся телевизор.

На экране появилась опять всё та же спинка кресла, из-за которой не было видно того, кто сидел в этом кресле.

— Вадим! — раздался раздражённый голос Сиплого. — Мы же с тобой договаривались, что ты будешь отвечать на все мои звонки.

От услышанного у меня отвисла челюсть. Глазами полными ужаса я уставился на своего друга.

— У тебя пять минут, чтобы убить своего друга! — выкрикнул Сиплый. — Давай, парень, не тормози!

Вадим потянулся к пистолету, но я его опередил: двинул на него стол, да так сильно, что он вместе со стулом полетел на пол. При падении Бочаров всё-таки ухитрился выхватить пистолет и пальнуть из него. Правда, безрезультатно. Я выскочил из гостиной и со всех ног рванул по коридору в сторону Жанкиной комнаты.

— Ольга! — завопил я. — Мне нужен пистолет!

Вадим не заставил себя ждать. Я только добрался до двери, как прогремел очередной выстрел и пуля почертила след на стене прямо перед моими глазами.

Я ворвался в комнату дочери и закрыл дверь на защёлку.

— Где мать?!

— Не знаю! — закричала в ответ перепуганная до смерти Жанка.

Раздались один за другим два выстрела, и дверное стекло осыпалось на пол. Нам повезло, никого из нас не зацепило. Я уставился в глаза друга.

— Вадим, остановись! Ты же никогда не был падлой.

— Тебе меня не понять!

Прошумел ещё один выстрел. Вадима хорошенько развернуло.

— Зря ты так, Ольга! — выкрикнул он и ответил выстрелом на выстрел.

Я прыгнул на него прямо через дверь. Острый кусок стекла, который торчал сверху двери, хорошенько пробороздил мою спину. Я повалил Вадима на пол и краем глаза увидел, как грохнулась Ольга. Бочаров — та ещё тварь — вцепился своими мощными ручищами в мою шею и стал душить. Он очень быстро вывернулся и навалился на меня всей своей тушей, продолжая сжимать моё горло. Я захрипел. Тем временем кофта Вадима стала окрашиваться красным цветом возле левого плеча и ключицы.

Из своей комнаты на помощь мне выскочила с хрустальной вазой в руках Жанка. Однако Вадим отправил её назад ударом ноги. Она грохнулась рядом с Сашкой. Я сцепил кисти рук, а локти расставил так, что они образовали треугольник. И стремительно просунул руки между его предплечий. Мне удалось разорвать его хватку и двинуть кулаком по рёбрам.

— Твою мать! — прошипел Вадим и качнулся назад.

В эту же секунду произошло то, чего не ожидал никто. Из спальни с отвёрткой в руках выскочила Ирина. Она воткнула её в шею Вадиму. Быстро и чётко.

— Получай, с-сука!

Ирина попала в сонную артерию. Фонтан крови окрасил стену. Вадим захрипел и завалился на спину. Кровь продолжала хлестать из его раны, но он уже ничего не мог изменить. Левой рукой он скрёб по паркету, а правой тщетно пытался вытащить отвертку, торчащую из шеи.

Я сразу же бросился к Ольге.

— Оля, — закричал я. — Оля, что с тобой? Куда он попал?

Оля не отвечала. Но и крови я нигде не видел. Пуля не зацепила её. Чего она лежит? Я стал бить её по щекам. Ноль реакции. Такое с ней уже было. Она так же отключилась в подвале, когда погиб Зацепин.

Я прижал ухо к её груди. Появилось такое чувство, что её сердце ушло куда-то очень далеко, я едва-едва слышал его биение. Вся одежда на Ольге была мокрая от пота. И дыхание было очень тихим и поверхностным. Я приподнял Ольгу и посадил её, прислонив к стене. Несколько раз ударил по щекам. Но она тут же завалилась на бок. Изо рта её потекла слюна. Я заорал во всю глотку, не понимая, что происходит. У Ольги начались судороги. Она стала биться головой о пол и стену.