Без причины

Я поднялся с колен и поставил кружку на стол. Двинулся к выходу из спальни и только тогда услышал звук, похожий на рвотный рефлекс. Я развернулся и бросился к кровати. Ольга раскрыла глаза и громко задышала. Затем повернулась на бок, и весь тот чай, что я залил ей в рот, вместе с желчью оказался на полу. Её вырвало.

— Пить, — попросила она. — Я очень хочу пить. Губы горят.

— Ты отравилась таблетками, — завопил я, — тебе надо промывать желудок.

— Я не отравилась. Тут что-то другое. Уже второй раз так. У меня резко закружилась голова. Я не знаю что это, но это не отравление.

Я не стал её слушать и принёс ей воды в чайнике и пустую кастрюльку, и заставил выпить её очень много воды. После чего насильно засунул два пальца в рот. Её хорошенько вырвало, и мы с ней эту процедуру повторили.

— Ужин готов, — сказала она, отодвинув рукой от кровати кастрюльку, и улыбнулась. — Можно есть, пока он ещё горячий.

Ольга попыталась встать. Но тут же отказалась от этой попытки. Её лоб весь покрылся потом.

— Я полежу немножко. Голова что-то очень кружится.

2. Андрей Осипович этого не рассказывал

Чалый закрыл за собой дверь комнатки, которая была смежной с ванной комнатой и служила для того, чтобы по желобу в прачечную отправлять грязное бельё. На полу, связанная скотчем, с кляпом во рту лежала Раецкая. Нос у неё был сломан и кровоточил. Она тяжело дышала. Чалый сел напротив неё и приложил палец к губам.

— Только не шуми, — попросил он. — Хорошо?

Раецкая кивнула. Чалый достал из её рта кляп, сделанный из полотенца.

— Кто ты? — прошептала она.

— Я пришёл помочь, — пробормотал Чалый. — Я на твоей стороне.

— Как ты смог пройти?

— Очень просто. Через подвал. Там дверь была открытой.

— Мы сможем также уйти?

— Да, я помогу тебе выбраться.

— Парень, кто ты? Объясни мне. И развяжи меня, чего ты ждёшь?

— Тихо-тихо, не шуми. Сначала нам надо кое-что обсудить.

3. Рассказывал Осипович Андрей

Я через силу перевёл взгляд на труп Ирины. Она лежала на животе, головой к окну, вытянув вперёд правую руку, как будто пыталась дотянуться до подоконника. «Беги, Тёмка, беги!» — промелькнули в голове её последние слова.

Надо её вынести отсюда, подумал я, но куда? В подвал, где покоятся тела остальных? Или просто вынести и уложить рядом с Вадимом? Чтобы долго не размышлять, я подхватил тело на руки и вынес из комнаты. В коридоре, взглянув на тело Бочарова, я решил, что лучше будет, если мы не будем постоянно натыкаться на трупы. Ирину я отнес в бильярдную, затем вернулся к телу Вадима.

— Что же ты так, дружище? — пробормотал я и, подхватив тело под мышки, поволок в бильярдную.

Возвращаясь в комнату Жанки, я думал о том, кто же стрелял в Иру и меня. Было ясно, что игра стремительно приближается к финалу, и на кону остались: моя жизнь и жизни моих близких. Надо отключать бомбу и вызывать службы спасения.

Я остановился у раскуроченной двери Жанкиной комнаты и задумался о том, что во дворе кто-то есть и не факт, что он не попробует зайти в дом.

Я вошёл в комнату.

— Жанка, иди сюда.

Дочь, сидевшая на кровати рядом с Ольгой, поднялась и устало побрела ко мне. Я прекрасно понимал, что мой ребёнок столько перенёс за эту ночь, и молил Бога, чтобы она не сломалась. Я положил руки ей на плечи и посмотрел в красные воспалённые глаза.

— Дочуля, ты как?

Жанка вымученно улыбнулась в ответ.

— Нормально, пап. Устала очень, но пока держусь. Это же должно когда-нибудь закончиться?

Я кивнул и вытащил из-за пояса пистолет.

— Ты сможешь из него выстрелить в человека?

Жанка взяла пистолет.

— Они не люди, пап. Покажи, куда здесь нажать.

Я потрепал Жанку по волосам и показал, где находится предохранитель, как его сдвигать и нажимать на спусковой крючок.

— А теперь сними с предохранителя и выстрели.

Жанка испуганно посмотрела на меня.

— Куда?

— В стену коридора, — я ткнул пальцем в дверной проём.

Жанка сняла пистолет с предохранителя и подняла его на уровень глаз.

— Придерживай второй рукой кисть, чтоб он не выскочил из рук при выстреле.

Жанка покрепче сжала пистолет двумя руками и нажала на спуск. Раздался выстрел. Ольга вздрогнула и уставилась на нас.

— Бойцы спецназа прям, — простонала она. — Как мне хреново! Сейчас опять вырвет.

Жанка опустила пистолет, глаза у неё горели, а щёки залил румянец.

— Папка, я смогла! У меня получилось!

— Ты у меня умница, — сказал я и обнял дочь. — Мне нужно будет отлучиться, ты остаёшься за главную. С пистолетом не расставайся ни в коем случае. И если увидишь кого-нибудь, стреляй не раздумывая. Поняла?

Жанка тут же отстранилась от меня.

— Я всё сделаю, папка. Иди, я за ними присмотрю.

Я вышел в коридор и подошёл к тому месту, где Ольга потеряла сознание. Я подобрал с пола пистолет, из которого она стреляла в Вадима, и выщелкнул магазин. Выдавил патроны и пересчитал — пять, плюс один в стволе. Я передернул затвор, патрон, описав дугу, шлепнулся на линолеум и покатился, блеснув латунным боком. Я наклонился, подобрал патрон. Снова снарядил магазин, загнал его в пистолет и вновь передёрнул затвор.