Без срока давности

Сейчас же, изображая, что всецело поглощена бумагами, то и дело ловила на себе взгляд Сергея. Жадный. Злой. И будто наяву слышался шепот коллег за спиной – недовольный и завистливый – но в этот раз не раздражал ее, как обычно, а напротив, доставлял какое-то извращенное удовольствие.

Утром специально выехала из дома пораньше, чтобы успеть в торговый центр. Мучительно избавляясь от воспоминаний, сменила все: поведение, имидж, даже любимый некогда аромат. Теперь же купила именно его: тот самый, подаренный Сергеем когда-то и ставший на долгое время частью ее образа.

Едва отойдя от кассы, распаковала коробочку, отдавая ненужную упаковку услужливой продавщице. Сняла крышечку, обводя пальцем ободок. Чуть улыбнулась: как удивительно, за столько лет даже дизайн не изменился. Однажды она сказала Сергею, что цвет флакона напоминает ей прозрачное небо ранней зимой. Как в тот день, когда они впервые встретились. Подарок был ценен еще и этими воспоминаниями, словно превратился в некий символ, который хотелось сохранить глубоко в сердце.

Теперь же аромат накрыл, окутал невесомой вуалью,  и заныло сердце: она делала сейчас именно то, что всегда презирала. Хотела причинить боль и разбередить  старые раны. Заставить его чувствовать то, что когда-то мучило ею саму. Будто это Сергей был виноват в том, что случилось.

И, глядя на его темные от желания глаза, чувствуя потяжелевший взгляд рядом, улыбалась. Мужчина злился, и его состояние выдавали желваки на скулах, хоть и старался это тщательно скрыть. Но все еще был в ее власти, хоть теперь это ограничивалось лишь потребностью тела. Но Дина и на это была согласна, испытывая какое-то болезненное удовольствие.

Сергей слегка поморщился и повел плечами, разминая затекшие мышцы. Такой знакомый жест. Память насмешливо подкинула воспоминания, как он и прежде пытался стряхнуть усталость, а Дине всегда хотелось помочь. И помогала, угадывая, где именно скопилась боль, массировала плечи, перемежая движения с ласками. И вряд ли можно было сказать, кто получал от этого большее удовольствие.

Сейчас вышло почти машинально: Дина опустила ладони на его спину, в первое мгновенье желая снова подарить облегчение. И тотчас  разозлилась на него за воскресшее и ставшее таким близким прошлое. И еще больше – на себя. Ну что ей за дело до боли и проблем давно чужого человека? Не должна сочувствовать.  И желать не должна. И думать о том, какая теплая и гладкая у него кожа. И какая она на вкус…

– Рановато ты чувствуешь себя уставшим. Стареешь? – дурацкий вопрос, но то, как это может прозвучать, сейчас мало волновало.

Сергей не ждал ничего подобного – ее действия нарушили броню, надетую с такой тщательностью. И ненадолго – на несколько мгновений – но перед ней оказался тот самый мужчина, любивший и любимый когда-то до беспамятства. Подчинявшийся ей и обладающий бесконечной властью. И изумление, явно отразившееся на лице при ее действиях, и растерянность стали хоть и небольшой, но компенсацией собственной слабости.

Дина сжала пальцы и усмехнулась: спокойствие удалось возвратить. И плевать на то, что никогда не одобрила подобное бы у других. Лучше так, чем снова позволить себе оказаться в его власти, пусть даже и только в мыслях. Лучше пусть Сергей теряет голову и забывает о том, что они всего лишь работают вместе. Пусть считает ее кем угодно: стервой, распутной женщиной – лишь бы не узнал правду. И не заставил снова плакать от отчаяния и безысходности.

И как это он в прошлый раз не заметил, что Дина до сих пор использует именно этот запах? Аромат духов заставлял сердце болезненно сжиматься, навевая воспоминания. А массаж… И как только она решилась на это?

Сергей и представить ничего подобного не мог, но касания ее рук оказались более, чем приятны. Желанны. В них не было фальши, той, что отчетливо читалась на лице Дины. Не чувствовалось игры, словно женщина и впрямь хотела ему помочь. Как прежде, когда ее действия снимали усталость после напряженного дня.

Но ведь все давно осталось в прошлом. Ее забота и нежность. И его право ждать подобного. Остальное – лишь иллюзия, хоть и безумно привлекательная. Сергей заставил себя распрямиться, сбрасывая ее руки с плеч – не важно, что делать этого совсем не хотелось.

– Старею, ты права. Годы всех нас меняют, –  усмехнулся, поднимая глаза на Дину. Лгунья. Что же, он тоже умеет играть и притворяться. Да и задеть ее хотелось все сильнее.

– Ночь короткая выдалась, – сощурился, наблюдая за реакцией женщины. – Но ради некоторых вещей можно и сном пожертвовать.

На ее скулах проступил румянец, а глаза потемнели: удар попал в цель. Мало кому нравится слышать о счастье своих бывших, и Дина не была исключением. Запрещенный прием – он никогда не одобрял таких поступков у других, но жалеть ту, что стояла сейчас рядом, не собирался. Слишком много боли принесла она в его жизнь. И ему, и любимым людям. А что до того, что когда-то сама была любимой, то сейчас это уже не имело значения.