Без Царя…

— Нет! — резко перебиваю его, — Не я! Среди студентов есть люди с боевым опытом! Бывшие студенты, ушедшие на фронт, демобилизованные по ранению и заново восстановившиеся в Университете были бы идеальным вариантом!

— А пожалуй… — задумчиво сказал один из членов Совета и всех как прорвало. Разом загомонили… и так вышло, что с моим предложением все оказались в общем-то согласны, но есть, как говорится, нюансы…

— Если позволите! — поддавливаю голосом, перехватывая внимание.

— Я очень далёк от того, чтобы рекомендовать конкретную кандидатуру или даже кандидатуры! Но я бы настаивал на непременной аполитичности кандидата в главу дружины!

— Позвольте… — снимая очки, как перед дракой, начал анархист Коровин, — какая, к чёрту, аполитичность?! Вы понимаете…

— Владимир! — резко обрываю его, — Дайте договорить!

Оппонент повёл плечами, но смолчал, глядя на меня с близоруким прищуром и даже не думая одевать очки. Он выглядит безобидным интеллигентом, но я знаю, что он причастен как минимум к парочке «эксов» и организации не менее одного теракта. Очень жёсткий, упёртый и не боящийся ни чужой, ни своей крови.

— Очень важно, — с напором продолжил я, — чтобы командование дружины было аполитичным в том смысле, что никто не смог бы сказать, поддерживают ли они эсеров или октябристов! Полно хороших товарищей, которые всецело поддержали Революцию, но при этом не принадлежат к какой-то конкретной политической партии!

— В противном случае… — развожу руками, — мы получим боевое отделение какой-то из политических партий, но вот будет ли от этого польза для Университета, я решительно сомневаюсь!

— Резонно, — пробормотал кто-то в сгущающейся темноте, и началось обсуждение, пока Мартов, не вспомнив свои обязанности председателя, не увлёк нас в здание Университета.

Заняв одну из аудиторий, собрались было проводить Совет как есть, но один из товарищей организовал нам для начала чай и еду из близлежащего трактира. Впрочем, спорили и за едой…

… и говорили обо всё разом, перебивая друг друга. Я, по горячим следам, продавливаю важнейшее для меня, заодно производя то самое первое впечатление. С Мартовым, кажется, отношения испорчены напрочь, но я такую породу знаю.

До поры он будет демонстративно вежлив и корректен, а потом, в нужный момент, нанесёт столько же корректный и выверенный удар. Будет ли у него такой момент, Бог весть, но несколько недель атак с этого направления скорее всего не будет.

— … нет, нет и ещё раз нет! — я горячусь, держась на остатках сил и выгорающих нервах, — Я не смогу учить всех желающих и потому настаиваю, что прежде уроки бокса будут для членов дружины и активистов! Не можно, да и не должно стрелять по любому поводу, а хорошо поставленный свинг может поставить точку в большинстве конфликтов!

… а в голове колокольным набатом бьётся мысль, что тогда за мной при любом конфликте встанет студенческая дружина и немалая часть актива, а это дорогого стоит!

А ещё, как ни крути, я стал заметной фигурой в Университете, и значит, мой план пусть и не идеально, но выполняется.

… пусть даже через «не могу» и «не хочу!», но я сделаю всё, чтобы не стать той самой статистической щепкой при рубке леса. Всё!

Глава 12

Товарищ Сухарь, он же Галет (замок с виноградниками прилагаются)

Едва я выскочил вон из переполненного трамвая, как ветер бросил в моё лицо добрую горсть склизкого ледяного дождя вперемешку с мокрым снегом. Сзади толкнули невзначай, и так неудачно, что я размаху наступил на покрывающуюся тонким ледком грязноватую лужицу, щедро забрызгав низ штанин.

Чертыхнувшись и не слушая извинений, запоздало и не очень искренне несущихся в спину, я поднял воротник и быстрым шагом, переходя то и дело на бег, заспешил в Университет, пряча лицо от вездесущего секущего ветра со снегом и дождём. Несмотря на раннее воскресное утро и не слишком благостную погоду, на улицах достаточно много прохожих, идущих по своим делам.

Но это не прежняя московская публика, шествующая по своим делам с ленцой и хлынцой, с полным пониманием своего, не всегда завидного, положения и места. Народ стал всё больше нервный, злой, готовый в самой мелкой стычке выпалить в оппонента весь набор яда, который ранее приберегался на особые случаи. А бывает, ерундовая стычка на улице заканчивается стрельбой и трупами!

Всё больше на улицах военных и каких-то невнятных военизированных патрулей, с полномочиями Бог весть от кого и размазанными печатями на удостоверении. Много людей с оружием, да не с револьверами и пистолетами, как прежде, а с винтовками и ружьями! Открыто носят, и я бы даже сказал, с некоторым вызовом.

Достаточно иметь подписанный мандат, и вот уже идёт не вооружённый обыватель, а представитель не то власти, не то общественности… Ясно лишь одно — право имеет! На что, обыватель и сам толком не знает, но на всякий случай трактует свои полномочия весьма широко, с запасом.