Без Царя…

Люба сейчас даёт частные уроки и склоняется к тому, чтобы принять приглашение родителей одной из учениц и уехать вместе с ними на дачу до конца месяца. Но как бы то ни было, она пропадает с утра и почти до вечера, занимаясь с детьми не только как учительница, но и выступая в роли бонны. Сколько ей за это платят, я решительно не в курсе, но подозреваю, что немало.

Ну и вроде как (я стараюсь не вникать) одновременно идёт подготовка к свадьбе. Здесь вообще всё сложно, подготовка идёт одновременно в Москве и Севастополе.

Я честно пытался понять и даже пережил стадию «А вот здесь кружева пустим…». Сломался на экзистенциальных рассуждениях сестры о важности места свадьбы в семейной жизни, роли правильно подобранной шляпки для пола будущего ребёнка и необходимости найти строго определённый сорт бумаги для изготовления пригласительных открыток. Отсутствие нужной бумаги, как я понял, ставило крест на счастливой супружеской жизни, обрекая сестру на позор, страдания и кармические муки в грядущих перерождениях.

Пугала даже не сама экзистенциальность кружев, шляпки и места и свадьбы, но и построение разговоров, в которых Люба перескакивал с тему на тему с грацией горной серны, а я решительно не успевал за изысканными полётами её логики!

В общем… я свёл Любу со своими знакомыми из числа людей искусства, пообещал тем за хлопоты и участие некоторые интересные вещицы из своих запасов, да выделил на всё про всё триста рублей. На этом моё участие в подготовке к свадьбе и закончилось.

Попытки привлечь меня были и в дальнейшем, но я рыкнул, рявкнул и был назван «букой» и «таким же, как и все прочие мужчины». Нина, всесцело поддерживающая сестру, во мне «разочаровалась» и «она думала обо мне лучше, чем я того заслуживаю».

Вздохи, выразительные глаза и тому подобные вещи оставили меня непробиваемым… По крайней мере, внешне!

В общем, к апрелю во мне «окончательно разочаровались» и оставили в покое. Непробиваемость далась тяжело, но девочкам от меня нужны были не столько деньги (хотя и не без этого), сколько личное участие во всякой ерунде, которая вот прямо сейчас приходила в их головы. Вся эта бесконечная суета, обсуждение, эмоции…

А то, что это помешало бы мне зарабатывать деньги, так это «ерунда» и «мещанство»! Так и живём…

После еды и я долго и вдумчиво пил чай с травами, заливая в себя одну чашку за другой, и пытался сосредоточиться на работе, но нет! Ни настроения нет, ни пожалуй, возможности.

Опять начала стучаться в виски мигрень, и я решил за лучшее не провоцировать. Улёгшись на кровати со списками нужных и полезных людей, с полчаса перебирал их, откладывая не без сожаления один за другим.

По летнему времени, большая часть моих контактов отсутствует в Москве. Дачи, поместья, курорты Крыма и Кавказа… Есть и оригиналы, предпочитающие боевые действия, но таких не слишком много.

В Лейб-Гвардии Уланском Её Величества полку воюет Гумилёв, и воюет, судя по наградам, лихо. А остальные… всё больше по запасным полкам да в земгусарах[8] обретаются.

Здраво, как по мне. Позиция «Солдатушки-ребятушки, нашему царю показали фигу. Умрём все, как один!» всегда была для меня непонятной.

Другое дело, что некоторые из этих богемных… особей агитировали, и продолжают агитировать за войну до победного конца. К таким у меня другое отношение…

Одно — Макс Волошин, который последовательно высказывался против любой войны. Другое — рифмоплёты и агитаторы, кричащие о «Священной» и «Второй Отечественной[9]» из уютных петербургских и московских кабинетов, на собраниях земгусаров в глубоком тылу и прочих стратегически важных для фронта местах.

Я продолжаю с ними здороваться, улыбаться при встрече и вести, буде такая необходимость возникнет, вежливую переписку. Публики такого рода достаточно много, и намеренно усложнять себе жизнь я не собираюсь. Они, как это часто бывает, при власти, авторитете и жизненных благах.

Другое дело, что дела иметь с ними я буду, а вот именно что дружеских отношений, это уже вряд ли! Может, некоторые из них в будущем как-то реабилитируют себя делами, тогда да… Есть, в конце концов, и искренние болваны! Я бы даже сказал, немало…

Листаю машинально, отпустив поводья своих мыслей. Иногда это приводит к интересному результату, а иногда и…

— … вот оно! — я ещё раз прочитал имя, соотнёс его с имеющей информацией и удовлетворённо улыбнулся. Какого чёрта я буду тратить время на нудные размышления, где и как я могу найти дачу, если есть люди, для которых информация, это профессия?!

— Гей, гей, гей, соколи, — замурлыкал я, вставая с кровати и быстро одеваясь, — так, а где мои ботинки для фехтования? А…

Искомое быстро нашлось, и я продолжил собираться.

— Оминайте гори, ліси, доли,Дзвін, дзвін, дзвін, дзвіночку,Степовий жайвороночку…

— Уходите, Алексей Юрьевич? — поинтересовалась Глафира, выглянувшая из кухни.

— Да, — вбиваю ноги в полуботинки и подхватываю саквояж со спортивной одеждой, — в Гимнастическое Общество дойду по делам, ну и так… разомнусь заодно.