Без ума от графа

С точки зрения компаньонки, ей следовало тут же войти и положить конец безобразию. В качестве жены Гриффина она должна была потребовать надлежащих объяснений.

С другой стороны, Гриффин проявлял такое упорство и так противился браку сестры и Мэддокса, что Розамунда, призадумавшись, не стала устраивать сцены, обострять ситуацию и доводить до логичного завершения – предложения со стороны Мэддокса руки и сердца.

Кроме того, чуткая Розамунда не хотела мешать влюбленным. Вид искреннего счастья, а Розамунда теперь понимала, насколько преходяще и скоротечно счастье, заставил ее быть деликатной и чуткой к чужим чувствам. Они любили друг друга. Но без венчания нечего и надеяться на их общее будущее. Так пусть хоть сегодня вечером будут счастливы.

Уходя незамеченной от дверей библиотеки, Розамунда приняла твердое решение. Она ни за что не позволит Жаклин поступиться счастьем из-за сумасбродного желания брата подыскать для нее более подходящую партию.

Решено: она постарается поставить Гриффина перед браком Жаклин и Мэддокса как перед свершившимся фактом. Для этого надо было получить согласие Девера. Кроме того, необходимо заручиться поддержкой леди Арден, ну а с помощью этой леди им обеим удастся получить необходимое согласие от Девера. Если же все ее старания окажутся тщетными, тогда придется обратиться за помощью к хитроумному герцогу Монфору.

С этими мыслями Розамунда разделась и легла спать в одинокую холодную постель.

– Я не могу выйти за него замуж, – ломая руки, едва не плакала Жаклин.

– Могу или не могу – об этом надо было думать раньше, до того как ты целовалась с мистером Мэддоксом в библиотеке, – заявила Розамунда.

Мэддокс, побледнев, замер на месте.

Розамунда встретила Мэддокса на следующий день после завтрака. Она не знала, когда он ушел из их особняка. Более того, даже не хотела ничего знать об этом и не могла понять, почему не укажет ему на дверь. Хотя верила в него, надеясь, что Мэддокс не переступил грани дозволенного.

Но как только она начнет разговор на эту тему – Розамунда нисколько не сомневалась, – Мэддокс сразу сделает предложение, устраняя одним шагом все возникающие недоразумения. Что ни говори, она была о нем самого лучшего мнения.

Розамунда очень сомневалась в искренности отказа Жаклин выйти замуж. Девушка наверняка даже не представляла, как скверно ее положение. Репутация Жаклин была подмочена, и теперь она не сможет отказаться от брака с Мэддоксом.

– Почему ты так решительно настроена против брака? Говори правду, Жаклин. Нам обеим надо ее знать.

– О-о, ладно… тут все так запуталось, и я… – Она умоляюще посмотрела на Мэддокса. – Тони, ты, возможно, возненавидишь меня, когда все узнаешь. Я ведь поклялась Гриффину, что никому не скажу об этом ни слова. И вот теперь я окончательно все испортила.

Жаклин начала тихо всхлипывать.

С самым серьезным выражением лица Мэддокс взял руку Жаклин и приложил ее к сердцу.

– Ненавидеть тебя? Ни за что. Можешь мне верить.

В его взгляде, устремленном на потупленную голову Жаклин, было столько нежности, что у Розамунды сжалось сердце от радости за них обоих.

– Кажется, я догадываюсь, что ты хочешь мне сообщить. Гриффин убил моего кузена Олбрайта, не так ли?

Ошеломленная, Розамунда тихо вскрикнула.

– Нет, этого не может быть. Не верю.

Жаклин задрожала и отчаянно затрясла головой.

– Это все из-за меня! Виновата я одна. Если бы только я сказала ему, что мне больше не нужны уроки музыки, что они мне разонравились, то ничего бы не случилось.

Она поникла, и Мэддокс отвел ее на диван.

– Что не случилось бы? – с тревогой спросил он. – Что сделал тебе мой кузен?

– Сначала все выглядело как-то несерьезно. Я даже не понимала, чего он хочет от меня. Он слегка касался то моей руки, то моего плеча, то слегка задевал грудь. Мне казалось, что все это происходит чисто случайно.

Мэддокс опустил голову, но через минуту поднял. В его глазах сверкнул такой огонь, что Розамунде стало страшно. Олбрайту явно повезло, что он перешел в иной мир, иначе ему не поздоровилось бы.

– А что было дальше? – спросил Мэддокс.

– Дальше? – Жаклин явно пыталась взять себя в руки. – Однажды он поцеловал меня, но это был не простой поцелуй. Он обхватил меня своими ручищами и хотел заставить меня раздеться. Он говорил, что мне самой хочется этого, просто я не смею признаться. Я совсем растерялась. Мне было противно и стыдно. Неужели я каким-то образом навела его на подобные мысли? Он не вступил со мной… в известные отношения. Оглядываясь назад, теперь я ясно вижу, чего он добивался с самого начала. По всей видимости, он решил не спешить, чтобы не вспугнуть меня или чтобы я не нажаловалась Гриффину. Но с того дня уроки музыки мне опротивели.