Без вести пропавший. Попаданец во времена Великой Отечественной войны

– Бисмарк! Разведка. Разве вас не предупредили?

До немцев метров восемь, слова Михаила немцы восприняли как должное, приняв за караул. Наверное, разошлись бы спокойно, кабы один из разведчиков не оступился и не выругался. Негромко, но по-русски.

Немец взвел затвор автомата, крикнул:

– Огонь!

Но Кравцов уже наготове был, первым открыл огонь, следом за ним – наши разведчики, потом уже почти сразу немцы. Дистанция мала, почти каждый выстрел попадал в чужую фигуру. Одно мешало – темнота. Перестрелка длилась несколько секунд. С немецкой стороны стоящих не видно.

– Михаил, жив?

– Так точно.

– Посмотри, что с Аркановым.

Михаил нагнулся к самому лицу, а дыхания нет.

– Наповал.

– Бери его – и на свой берег. А я Молчанова поищу.

Глава 8

В третьем рейхе

Где можно, несли на себе, где невозможно, тянули по болоту за руки. Закон в разведке железный: раненых или убитых на свою территорию выносить. Если уже край, то убитых захоронить, обозначить на карте. Потому что в живых может остаться один, а убиты двое-трое. В одиночку всех никак не унести.

Выбрались к своему берегу, если можно так назвать край болота. Дальше крепче, по твердому. Вымазались в болотистой жиже, устали, а на душе горько, пасмурно. Товарищей потеряли, сорвали задание. На завтра другую разведгруппу пошлют, потому что «язык» нужен. До своих траншей убитых дотащили. Дальше уже наши бойцы помогли. Ожесточенную перестрелку на немецкой стороне они слышали. В разведотделе сержант доложил об огневом контакте.

– Случайно вышло или ждали? – спросил майор.

– Случайно. Их разведгруппа навстречу нам вышла. Видимо, нащупали проход, хотели воспользоваться. Если бы ждали, заняли бы позиции и первыми открыли огонь. Мы их на секунду опередили.

– Прилучный, так было?

– Так точно!

– Оба пишите рапорты.

На следующий день были похороны. Вот чего Михаил не ожидал, так это косых взглядов. Сочли новичка в группе несчастливым. А как оправдаться, что его вины в гибели ребят нет? Да и бесполезно. Будешь оправдываться – значит виноват. Напился после похорон, что редко с ним бывало. Забылся в пьяном сне.

Этой ночью другим маршрутом ушла в немецкий тыл следующая группа. Сутки прошли, вторые, третьи. Группа не вернулась.

А немцы пленных взяли. Наши бойцы такой способ называли «на хапок». Разведка боем, собственно говоря. Немцы открывали минометный огонь по нашей передовой. Под прикрытием огня их группа подкрадывалась поближе. По команде огонь переносили дальше, вглубь наших позиций. Немецкая группа захвата врывалась на наши позиции. Раненых достреливали, уцелевших хватали. Двух-трех сразу, и бегом возвращались к себе. Опять же под прикрытием огневого вала, который бил по нашим позициям. А стреляли немецкие минометчики умело, точно, боеприпасов не жалели. Перед началом войны офицеры проходили полновесный курс в офицерском училище. Например, у пилотов люфтваффе налет был не менее двухсот часов, а у наших курсантов с началом войны обучение проходило в 25–30 летных часов, причем отрабатывали не все моменты, не было бомбежки, стрельбы. Взлет, полет по кругу, посадка. А еще элементы пилотажа вроде пикирования и виражей.

Михаил, попробовавший уже полетать пассажиром, вовсе не горел желанием повторить полет. Но пришлось. Задание предстояло сложное. Самолетом его забрасывали посадочным способом почти до Бреста. А дальше он должен был добираться на поезде до Берлина. Легенду продумали: был ранен, едет на побывку. Документы настоящего солдата, только фото переклеено. В Берлине следовало найти адресата, отдать ему небольшой сверток и убыть в расположение наших войск.

– А что в свертке? Вдруг проверка, я должен знать.

– Ничего особенного, молитвенник лютеранский. На самом деле шифровальная книга, если знать, как пользоваться.

Михаил удивился. Неужели в Германии такую книгу найти нельзя? Видимо, были особенности. В принципе любая книга могла использоваться для шифрования или дешифровки. Опытный криптограф такой шифр мог взломать.

Хуже было с шифром меняющимся, как в немецкой шифровальной машине «Энигма», применяемой на флоте и в штабах вермахта.

Дали адрес фигуранта, показали его фото на фоне дома. Выглядел агент как настоящий нацист. В черной эсэсовской форме, в одной петлице – череп и кости, да и погон витой на одном плече. Знаки различия эсэсовцев Прилучный не знал – не изучали, да и не сталкивался.

Все три дня до вылета Михаил знакомился с картой Берлина, чтобы свободно ориентироваться с немецкими проездными документами, учил, как расплачиваться немецкими деньгами. Откуда ему было знать, что можно купить на одну марку? На оккупированной территории имели хождение оккупационные марки – фантики, не обеспеченные золотом. Ими платили жалование бургомистрам, старостам, полицаям, мобилизованным рабочим. Военнослужащие всех родов войск получали денежное довольствие исключительно в рейхсмарках.