Без вести пропавший. Попаданец во времена Великой Отечественной войны

– Вызываю взводного. Стой на месте!

Нет уж, лучше лежать, дольше проживешь. Часовой подал сигнал свистком. Редкость ныне, свистки большей частью утеряны. До свистков ли, когда гибли целиком полки?

Ждать долго пришлось. Наверняка взводный спал. Впрочем, у него и днем забот полно, человеку отдохнуть надо, не железный. На фронте из командного состава взводный жил меньше всех, пару недель. Командиры званием и должностью выше находились дальше от передовой. Если командира роты еще мог убить снайпер, то до комбата пули уже не долетали, только мины и снаряды.

Со стороны часового послышался прокуренный хриплый голос:

– Ходи сюда, только руки подними!

– Я в немецкой форме! Не подстрелите невзначай.

– А сколько вас?

– Я один, из разведотдела армии.

Михаил встал, поднял руки, медленно пошел. Уже окоп виден, две фигуры в нем.

– Стой!

К Михаилу подошел человек в ватнике, обыскал, забрал пистолет из кобуры. Пошли мимо часового, спрыгнули в траншею, извилистым ходом – в землянку. Сыро в ней, на полу вода хлюпает.

– Кому телефонировать?

– В разведотдел армии.

– А в Москву не надо? У меня связь только с ротным и комбатом.

– Тогда зачем спрашивать?

Взводный стал крутить ручку полевого телефона. Когда на другом конце ответили, сказал:

– Старшина Жихарев. В расположение взвода немец вышел, говорит, из разведотдела армии. Понял, товарищ капитан. Есть.

Трубку положил.

– Принесла тебя нелегкая. У меня во взводе пятнадцать человек осталось со мной вместе. А сейчас двоих надо посылать тебя конвоировать в штаб батальона.

– На твоем участке, старшина, немцы завтра точно наступать не будут. Нет у них ни техники, ни личного состава.

– Успокоил!

Старшина закурил, вышел на несколько минут, вернулся с бойцами. Одному он отдал пистолет Михаила.

– Сдадите в штаб батальона, лично комбату.

– Шлепнуть бы гада и спать лечь!

– Но-но! Какой он тебе гад? Наш разведчик.

– Наши в немецком не ходят.

– Разговорчики! Что ты понимаешь в разведке?.. Рассуждаешь, дурак! Исполнять!

– Есть.

Бойцы не выспались, зевали, спотыкались и чертыхались. Ночь темная, тучи закрыли небо, ни звезд не видно, ни луны. У солдат трехлинейки. Задумай Михаил сбежать, удалось бы. Из автомата дал очередь веером – и готов беглец. А при стрельбе из винтовки целиться надо.

Полчаса хода, и прибыли в штаб батальона в полуразрушенной избе.

– Товарищ капитан! По приказанию старшины Жихарева…

– Вижу, бойцы! Можете идти в расположение взвода.

Боец вытащил из кармана парабеллум, протянул комбату:

– Велено передать, его пистоль.

Привели Михаила в штаб полка, потом перевезли в штаб дивизии, и только к полудню он попал в разведотдел армии. Майор, его отправлявший, обрадовался. Но, похоже, еще больше удивился возвращению. Сначала выслушал доклад Михаила, потом придвинул листки бумаги:

– Напиши подробно.

Михаил стянул с пальца перстень, протянул майору.

– Книпке велел беречь и передать. Перстень этот из броневой стали перспективного немецкого танка. Его вручил Книпке сам Порше, конструктор танка.

– Да ну?! Вот это удача!

Майор ушел и вернулся уже с незнакомым полковником. Михаил уже три листка исписал убористым почерком. Начался натуральный перекрестный допрос. Один вопрос задавал майор, другой – полковник. Вопросы самые разные.

– О чем говорили с Книпке?

– Не видно ли паники среди населения Берлина?

Хотелось сказать: а чего берлинцам паниковать? Пока что это вермахт продвигается к Москве, а не Красная армия к Берлину. Да фактически и не видел Михаил местных жителей. С поезда – сразу на адрес, да еще в сумерках.

Допрашивали до вечера и только потом отпустили. Нет чтобы накормить, дать возможность переодеться. Влажная униформа так и высохла на теле. А когда в столовую пришел, так повара уже котлы мыли. Это хорошо, что в сидоре, хранившемся у старшины, были консервы. Ладно, годится и это, наелся, только хлеба не было. Закусывал немецкими галетами безвкусными.

На следующий день майор – только сейчас назвался по фамилии Климкин – обрадовал.

– От Книпке получено две радиограммы новым шифром. Дает тебе высокую оценку.

Это было Михаилу приятно. Награду разведчику за задание успешно выполненное не дали, а в звании повысили, даже через две ступени, до сержанта. История с «младшим лейтенантом», видимо, где-то заглохла, Михаил и не стал ее будить. С учетом его учебы в зенитно-артиллерийском училище, вероятно, командирского звания ожидать и так недолго. С удовольствием Прилучный прикрепил к петлицам красивые алые треугольнички из стекловидной эмали. Сослуживцы настойчиво намекали: «Обмыть бы надо, а то заржавеют». Да не получилось. В действующей армии никто, даже командир, не может предсказать, что будет завтра.