Безбесыш. Предземье

А вот участок хороший — большой, примыкающий к лесу, с собственным полноводным ручьём. Для фермерства с упором на животноводство идеально подходит. Переселенцы вложили средства с заделом на будущее. Рассчитывают на высокие заработки новоиспечённого лекаря. Разумно. Надеюсь, Китар не завязнет сейчас в обустройстве комфорта сирот. Очевидно, что с появлением денег, которых у этой семьи-интерната сейчас будет с избытком, начнётся строительство. Нам нельзя ввязываться в этот процесс. Время работает против нас.

Слёзы… Нет, не того я боюсь. Не заботы задержат мальчишку, а чувства. Пусть беззвучно, но разревелся в объятиях Веи. Лина, вроде бы чужой человек — и ту стиснул едва не до хруста костей. Китар слаб. Его слабость — эмоции.

Бегут с Веей по лугу, как малые дети. Дура в лёгкой домашней одежде. Как выскочила из дома, так и сопровождает Китара. Пусть не зима, но и не лето совсем. Простудится. Уклон не велик, но он есть. Вся уже потная. Мальчишка её тянет за руку.

Наконец, их заметили. Работа над постройкой ограды немедленно брошена. Разновозрастная, разнополая гурьба мчит навстречу. Сбили с ног, повалили. Крики, визг, слёзы, сопли… Животные.

— А я верил! — трясёт носителя Айк. — Верил!

— Китя вернулся! Китя! Китя! Китарка наш! — подвывая, голосит детвора.

— Вот теперь заживём! — скачет вокруг облепленного малышами Китара Халаш. — Видел дом? Видел сколько овец? Коров видел? Это я настоял. Забор видел? Земли сколько видел? И вся наша! Всё наше! И хортов тут нет! Кур видал?

— В дом! Всё бросайте! Все в дом! Будем праздновать.

Вспомнив, что она здесь за взрослую, Вея гонит всех вниз по склону холма. Айк заботливо набрасывает девушке на плечи свою куртку.

— Запахнись. Ещё застудишься. Снова дар буду на ваши сопли спускать. Не время тебе сейчас носом шмыгать.

И, бросив, весёлый с хитринкой взгляд на Китара, добавляет с улыбкой:

— Сказала уже брату?

— Ой, нет! — всплёскивает руками Вея. — Китя, мы же того. Поженились.

— И на сносях она, — встревает в разговор старших Лиша.

— Айк почувствовал даром, — поспешно добавляет Дина.

— У нас скоро ещё братик будет! — восторженно верещат в один голос чуть подросшие, но всё равно очень маленькие на фоне остальных детей Зуя с Фокой.

— Или сестричка, — умудряется одновременно обнять, и малых и оказавшуюся беременной девушку Кит. — Как же я за вас рад! Просто счастье!

— Мальчишка у нас. Я почувствовал. Я и это могу, — целует Айк в щёку молодую жену. — Угадай, как решили назвать?

По хитрому блеску в глазах будущего отца догадаться несложно.

— Ой, путаться будем, — хохочет Вея. — Всё, не быть тебе больше Китей. Малышу отдадим. Теперь только Китар.

Вот! Повод сказать, что ты к ним ненадолго. Порадуй меня. Нет. Мальчишка не хочет сейчас омрачать радость этим признанием. Подождём.

Весело болтая, быстро спускаются к дому. Малышня кружит рядом вприпрыжку. Айк начал прощупывать почву вопросами. Разговор на самую скользкую тему неизбежен. И это ещё одна тема, которую благодаря Китару мы не успели обсудить. Сказка, рассказанная Тумену здесь неуместна. Своим не наврёшь про тайное знание рода Соболевских. И знание языка высших хортов — это ещё самая меньшая из проблем. Не имею ни малейшего представления, чем сам Айк для себя объяснил тот поступок Китара. Надеюсь, мальчишка решит отмолчаться. Лучше обидеть друзей недоверием, чем неубедительной ложью.

— Дар? Признайся, ещё один дар? Почему никому не сказал?

Как удачно! Айк сам подсказывает удобную версию. Китар будет последним дураком, если за неё не уцепится.

— Давай позже про это, — понижает голос мальчишка. — Не при малых.

В доме Лина заканчивает накрывать занимающий едва ли не всю комнату стол. Еда вся простая — никто не ждал таких гостей — но мяса, хлеба, молока и варёной картошки с избытком. Про голод в этой зажиточной по местным меркам семье уже все забыли.

Вежливо спровадили Бранта. Расселись. По очереди заново высказались на тему: “Какое счастье, что Китар вернулся”, и дальше уже разговор шёл про новую жизнь сильно разросшегося рода Розиных на Фате и про события, предшествующие их переезду сюда.

Победа над хортами, массовый лов идущей на нерест рыбы, тягостное ожидание прихода новых орд хортов, прощание с Оргарами, путь к побережью. Отдельных слов ожидаемо заслужило короткое, но такое жуткое плавание на корабле с пугачом. Дальше дорога в Стольград — оказывается, они уже успели окончательно узаконить своё пребывание на острове и могут теперь официально называться фатоями — и ругань Халаша на огромную цену гражданства.

— Содрали по золотому за взрослого и по тридцать серебренных за каждого недорослыша, — жаловался бывший калека. — Думал, вернут, когда выборные примут решение. Куда там. Лекарь, конечно, им нужен — живите пожалуйста. А сбор — это сбор. Тут со всех под одну гребёнку гребут. Крахоборы!