Бездна

– Едва лишь получил известие, – улыбнулся он, заметив удивление на лице Помнящего. – У нас тут прекрасная система связи с границей. Гелиографы, дымные сигналы, костры и прочие чудеса. Некоторые – секретные, а потому давайте без этого. Мы ведь не желаем, чтобы Господин Ян укоротил нас на голову.

– А коротковолновые рации у вас есть? – спросил внезапно Учитель, снова вспомнив странные звуки, которые он слышал в Слепой Ветке.

– Нет. Последние сели несколько лет назад. Я бы много отдал за действующий передатчик, – вздохнул Тесла. – Увы, за двадцать лет, да еще с тем, что происходит на поверхности, нет и шанса разыскать необходимые запчасти. А жаль… – добавил он с явной печалью.

– Отчего же?

Тесла глянул на напольные часы, классический механизм с гирьками.

– Через четверть часа я вам покажу, но сперва давайте поедим и поговорим. У меня интерес к миру – посильнее вашего интереса к этому месту.

– А как там с доктором? – вернулся Учитель к предыдущей теме. – Мой сын страдает.

– Доктор придет, как только сможет. Но прошу вас не питать слишком больших надежд. Лекарства уже лет двадцать как с вышедшим сроком годности, а потому принимать их – страшно. Большая часть трав в последнее время получила новые свойства или превратилась в кровожадных тварей. – Тесла улыбнулся, но, скорее, меланхолично. – Новая медицина – просто куча мусора, а не наука.

– Ну, лучше так, чем никак… – вмешалась Искра, внимательно следя за действиями ученого.

Хозяин, тем временем, спокойно готовил еду. Вода как раз начала кипеть на старой, но прекрасно выглядящей чугунной печечке.

– Может, и так, Аня, – пробормотал задумчиво Тесла. – Может, и так.

– Почему он меня так называет? – шепнула девушка, склоняясь к Учителю.

– Его спрашивай, не меня.

Она скривилась, словно таким ответом он ее оскорбил. А что было ему говорить? Двадцать лет жизни в руинах могли любого довести до безумия. Даже того, кто купался в роскоши, которую обеспечивал этот бункер. Учитель вдруг почувствовал беспокойство. Он никогда не слышал об этом месте, а ведь Вроцлав должен гудеть от слухов о безумном ученом и его прекрасной резиденции. Купцы с большой охотой делились подобным знанием, а о том, о чем они не знали наверняка, говорили еще охотней. И все же ни один из них даже не заикнулся об этом бункере и его жильце.

– И долго вы здесь обитаете? – спросил он, пытаясь скрыть настороженность.

Тесла распрямил плечи. Помахал деревянной ложкой, которой мешал кипящее варево, словно бы это помогало ему считать.

– Пять лет и четыре месяца, – ответил не слишком уверенно. – Время так бежит…

– А что вы делали раньше?

– Вижу, поручик, допрашивать нынче будут меня, – засмеялся нервно Тесла.

Помнящий замер.

– Дед был капитаном у Скорпионов, ты, заплесневевший шариков окатыш, – фыркнула Искра. – Ему вырезали это на глупой морде, чтобы не позабыл, если под старость нападет на него деноминация.

– Прощу прощения, господин капитан. Давно не имел дело с этими вашими татуировками, а потому слишком многое, похоже, забыл.

Учитель натянуто улыбнулся. Его беспокойство только выросло.

– Все нормально. Поручиком я тоже был – только перед войной.

– Значит, я ошибся совсем немного, – пробормотал все еще смущенный Тесла.

«Похоже, он не любит, когда его ловят на ошибках». Как раз это Учитель был способен понять.

– Чувствуешь? – спросила шепотом девушка, сглатывая слюну.

Он кивнул. Запах варящегося мяса дразнил и его тоже.

– Ну, еще немного, и еда будет готова, – заявил ученый, словно бы услышав их.

Он оставил котелок в покое и пошел к массивному буфету, чтобы вынуть из него тарелки. Красивые, фаянсовые, к тому же еще и целые. «Экий он богач», – с завистью подумал Учитель. В последний раз он ел с чего-то подобного сразу после Атаки, в одном из каналов Шарикового… стоп, тогда еще Собачьего поля. Закусочную в главном канале держали две сестры-близняшки, разнояйцевые, поскольку ничуть друг на друга не похожие. Хорошо кормили, умели наколдовать что-нибудь вкусненькое даже из малоаппетитных остатков. Увы, обе были серьезно больны. Одна вспухла как-то ночью, словно кто закачал в нее бочку воды. Умерла раньше, чем успели доставить к ней врача. Вторая исчезла через несколько дней, – люди говорили, вышла на поверхность и повесилась в одном из ближайших домов.

Там, в предместьях, ударная волна не наделала таких больших разрушений, как здесь, в центре, но это нисколько не улучшало жизнь уцелевших. Те, кто выбрал возвращение в собственные дома, вскоре начали умирать как мухи от всепроникающих радиоактивных осадков. Немногочисленные счастливцы, спрятавшиеся в каналах, жили дольше, намного дольше, но проиграли битву сперва с мутантами, а потом и с самими собой. Это оттуда, из анклавов на Шариковом поле, расползлась зараза лектерства.

Рядом с тарелками появились приборы: тяжелые, серебряные, с витыми рукоятками. Помнящему некогда было присматриваться к ним внимательней, поскольку хозяин уже ставил на стол котелок с чудесно пахнущим гуляшом.