Когда Ли было 13 лет, он встретил своего учителя Ип Мана, который научил его искусству вин-чун[53]
. Вскоре он был принят в школу этого знаменитого мастера и начал изучать стиль кунг-фу. Как и в обычной школе, над ним по прежнему издевались китайские дети, которые считали, что он недостаточно похож на них, и поэтому недостоин изучать технику этого боевого искусства. Ему постоянно приходилось доказывать свою состоятельность, и вскоре драки с обидчиками плавно перетекли на городские улицы. Постоянное внутреннее напряжение в сочетании с разгулом в Гонконге уличной преступности привело к тому, что драки стали отнимать у Ли гораздо больше времени, чем учеба. В итоге он заработал себе репутацию крепкого орешка, благодаря постоянной готовности вступить в драку и склонности к этому занятию.После одного особенно жестокого уличного боя высокопоставленный полицейский офицер пришел к родителям Ли и объявил, что их сын будет арестован. Мальчик, которого он избил прошлой ночью, был сыном этого самого полицейского. Отец Ли быстро договорился, чтобы Ли смог вернуться в Америку; в конце концов, у него все еще оставалось американское гражданство. И вот, Ли уехал всего со 100 долларами в кармане. «Как и большинство китайских детей, которые только что спустились с борта корабля, моей первой работой было мытье посуды»,31
– отмечал Ли в одном из поздних интервью. Он брался за самые странные предложения о работе, чтобы зарабатывать на жизнь, и в конечном итоге стал преподавать боевые искусства.Ли был не просто талантлив – он хотел учить других людей, и принимал всех, кто приходил к нему в качестве ученика, независимо от расы или происхождения. Вскоре это стало раздражать представителей китайской общины в Окланде, которые считали, что этим искусствам не следует учить иностранцев. В конце концов он был вынужден защищать свое право на преподавание боевых искусств. Китайские традиционалисты бросили ему вызов, сказав, что если он выиграет, то сохранит свою школу. Однако, если он проиграет, то будет вынужден закрыть ее, и навсегда прекратит обучать людей боевым искусствам за пределами своей этнической группы.
Стиль Ли отличался от любой общепринятой в то время формы боевых искусств. Еще в свою бытность в Гонконге он брал уроки танцев, и к 1957 году настолько в этом преуспел, что даже выиграл чемпионат по «ча-ча-ча». Он добавил некоторые элементы танцевальных па к своей боевой технике. Когда другие бойцы просто вставали в стойку, используя классическую постановку ног, он постоянно двигался, что давало ему возможность адаптироваться к движениям своего противника. Впоследствии Ли поступал так со всем, что ему доводилось изучать на своем жизненном пути. В итоге его стиль впитал в себя не только вин-чун, но также элементы бокса, фехтования и танцев.
Это был важнейший поворотный момент – когда новое сошлось в схватке со старым. В то время жена Ли, Линда, находилась на восьмом месяце беременности, но сейчас она вспоминает случившееся предельно ярко и даже с легкой иронией. По ее воспоминаниям, Ли потребовалось всего три минуты, чтобы отправить своего соперника в нокаут; а до этого тот суматошно носился по залу, пытаясь убежать от неумолимо преследующего его Ли.
Поле боя, по словам Линды, Ли схватился за голову, несмотря на то, что его победа была безоговорочной. Он признался ей, что не был готов к такому бою, несмотря на все свои тренировки. Она считает, что с этого момента началась эволюция его собственного стиля боевых искусств.
После этой схватки Ли перестал мешать в одной корзине все свои навыки и умения, отбросив большую часть старых тренировочных практик. Однако, он продолжал с легкостью заимствовать полезные элементы из иных видов единоборств, помимо вин-чун и кунг-фу, используя их для создания собственной философии боевых искусств. Впоследствии в одном из своих интервью он признавался: «Я больше не верю в существование обособленных боевых стилей. Я не верю, что существует какой-то особый китайский стиль единоборств или японский».32
Вместо этого Ли исповедовал подход, который декларировал, что единоборства – это способ, позволяющий человеку достичь максимальной степени самовыражения. «Когда люди приходят ко мне учиться, они не просто хотят научиться постоять за себя. Нет, они хотят научиться выражать себя посредством движений, используя собственные гнев и решимость». Он верил, что индивидуальность важнее любого стиля или системы.Никто сейчас не вспоминает Ли, как плохого ученика в начальной школе. Его помнят за невероятное упорство, умение побеждать, жизненные принципы, а также за то, что ему удалось вырваться из оков ортодоксального мышления и соединить разные стили единоборств таким образом, чтобы создать совершенно новую философию. Так был ли он гением от рождения, то есть тем человеком, которому на роду написано совершать выдающиеся подвиги физического, интеллектуального и философского порядка?