Безликий

— Не важно! Скорее всего, бумаг уже нет в Новом Вавилоне, а я не могу позволить себе лишиться лучшей танцовщицы!

— Так мы все спустим на тормозах? — удивился я.

— Просто присмотри за Ольгой. Она полагает тебя недалеким простаком, воспользуйся этим. Вотрись в доверие. Анри Фальер приедет за бумагами завтра. Ума не приложу, как ему теперь обо всем рассказать! — Софи посмотрела на свои сцепленные пальцы и потребовала: — Уходи, мне надо побыть одной.

Я не стал навязывать свое общество кузине и вышел за дверь. Молча.

Слишком много неприятностей навалилось за последнее время, чтобы настроение могло исправить простое «все будет хорошо»…

2

Представление прошло на ура. Публика пребывала в полном восторге, аплодисменты не смолкали еще очень долго.

Я стоял в коридоре и подпирал стену, делая вид, будто присматриваю, как бы никто из особо рьяных поклонников не прорвался в гримерку. Туда-сюда сновали с подносами официанты и бегали раскрасневшиеся после выступления танцовщицы, но на меня внимания никто не обращал.

С кухни тянуло аппетитными ароматами, а в животе урчало все сильнее, и все же отлучиться я не решался, опасаясь упустить Ольгу. Стоять было неудобно — болели ребра, а в один ботинок, дабы изменить походку и слегка исказить силуэт фигуры, я засунул сразу две стельки.

После окончания представления прима убежала в свою комнату и пока оттуда не выходила. С моего места прекрасно просматривалась ее дверь.

— Жан-Пьер! — невесть откуда вдруг взялся Морис Тома. — Что случилось?

— В каком смысле? — удивился я.

— Все ужасно нервничают!

— Кто — все?

— Лука, Гаспар… да все! — всплеснул руками буфетчик. — Я видел у них револьверы! Что происходит?!

Я неопределенно пожал плечами.

— Наверное, после известных событий кузина решила подстраховаться, только и всего.

В этот момент в комнату Ольги заглянул Виктор Долин, но почти сразу вышел и зашагал прочь по коридору. И тогда наконец появилась прима. Судя по накидке и шляпке с вуалью, она намеревалась покинуть клуб.

— Морис! — улыбнулся я, желая поскорее отделаться от встревоженного буфетчика. — Если что-то вдруг узнаю, непременно поделюсь этим с тобой, а сейчас извини, меня ждут дела…

Ольга к этому времени уже скрылась в фойе, я рванул туда вслед за ней, заметил мелькнувшую у выхода синюю шляпку и подбежал к Антонио.

— Я ушел! — предупредил я красавчика, схватил со стула заранее приготовленные на этот случай легкий плащ и котелок и выскочил на улицу, на ходу просовывая руки в рукава. Ольга взяла коляску, мне тоже ничего не оставалось, кроме как свистнуть, подзывая свободного извозчика.

По воле случая это оказался тот самый дядька с вислыми усами, что подвозил меня вчера. Но зато и объяснять ничего не пришлось: когда я заскочил на козлы и велел следовать за отъехавшей от клуба коляской, он лишь усмехнулся и взмахнул вожжами.

— Очередная кузина?

— У нас большая семья, — ответил я, доставая из бумажника пятерку. — Соблюдай дистанцию. Хочу сделать сюрприз.

— Хозяин — барин, — пожал плечами извозчик и послушно придержал лошадей.

К вечеру с океана нагнало туч, и на город пролился ливень, по-летнему теплый, короткий и бурный, но он уже закончился, и теперь ветер бросал в лицо мелкую морось. В дождевых стоках неслись мутные ручьи, а прохожим приходилось скакать через многочисленные лужи.

Транспорта на дорогах было немного, и мы неспешно катили вслед за коляской, ориентируясь на фонарь; висевшие в воздухе капли дождя превращали его в косматое оранжевое пятно. Быстро темнело, и дядька заерзал на козлах, кидая озабоченные взгляды на собственный светильник, который пока что не горел.

— Зажжем, а? — предложил он, когда вывернувшая со двора телега едва не зацепила нас бортом.

— Погоди, — потребовал я. — Похоже, приехали.

И точно: коляска впереди явственно замедляла бег. После перекрестка она окончательно остановилась, Ольга сошла там на тротуар и раскрыла зонт.

— Все? — обрадовался извозчик, поскольку от клуба мы отъехали совсем недалеко.

— Езжай потихоньку, — потребовал я, опуская шляпу пониже на лоб.

Шагавшая вдоль дороги Ольга время от времени оглядывалась, и было непонятно, высматривает она знакомых или пытается определить слежку. В любом случае тащиться за ней по тротуару представлялось не самой здравой идеей. Заметит, как пить дать заметит. А если заметит — непременно узнает. Людей на улице совсем немного, а густой вечерний сумрак в этом районе жался по углам, уступая напору новомодных электрических фонарей.

Когда танцовщица остановилась у витрины галантерейного магазина, я распорядился:

— Проезжай дальше.

Дома в этом квартале шли сплошной линией и примыкали стенами друг к другу, проходов между ними не было, лишь темнели две арки — обе перекрытые решетками. На противоположной стороне дороги выстроились солидные кирпичные дома с конторами на первых этажах, там все было давно закрыто, свет нигде не горел.

Что же ты, красавица, здесь позабыла?

Галантерейный магазин, булочная, бар, винная лавка, фотоателье и ломбард.

Зачем ехать сюда поздним вечером?