Безмолвные компаньоны

– Вот она, – сказала Сара. Вытянув палец, она ткнула в картину, остановившись в каком-нибудь дюйме от холста. – Видите? Смотрите на юбку женщины.

Полотно было написано в стиле барокко, близко к манере Вермеера. Перед птичьей клеткой сидела пухленькая светловолосая женщина с усталыми глазами. Руку она протягивала к сидящему в клетке воробью. Слева на них падал свет, полностью освещающий женское лицо – милое, хотя и излишне полное. Вплетенные в волосы кораллово-розовые ленты повторяли цвет отороченной мехом накидки у нее на плечах. В пышную, сливочного цвета юбку вцепилась маленькая девочка. Странный ребенок, с тем неестественным, будто кукольным выражением лица, какое нередко придавали детям на старинных портретах. Девочка не глядела на воробья, а пристально смотрела вверх, в лицо дамы.

На Элси навалилась дурнота.

– Это она. Сара, это же она. Та же девочка, что и компаньонка.

Ш-ш-ш.

Элси ухватила Сару за рукав, смяв сиреневую ткань.

– Ты слышишь?..

– Рабочие, – мягко ответила Сара.

Элси прерывисто вздохнула. В легкие ворвался воздух, несвежий и отдающий краской. Да, конечно, это не тот звук, что слышался той ночью и показался ей похожим на пилу, – это была настоящая пила. Явились, наконец, настоящие рабочие, готовые привести дом в порядок.

– Конечно. А у меня из головы вон.

Сара вернулась к картине.

– Мне тоже показалось, что она схожа с компаньонкой. Только, пожалуй, чуть помладше. Но есть еще кое-что, и это очень интересно. Взгляните на надпись на раме.

– Тысяча шестьсот тридцатый, – прочитала Элси.

– Да. И имя. Анна Бейнбридж со своей дочерью Генриеттой Марией

.

– Генриеттой Марией.

– Но ее звали Гетта.

– Откуда вам знать?

– Она – одна из моих предков! Гетта, цыганский мальчик, компаньоны – все они описаны в дневнике, который мы нашли в мансарде. Бедная Гетта была немой. Ее матери говорили, что у нее больше не будет детей. Но она пила какие-то настои из трав, и родилась Гетта, с недоразвитым языком. Несчастная малютка! Вы представляете, тогда таких детей считали проклятыми. Ее полностью игнорировали. А ведь она – просто прелестное, одинокое дитя… Я отказываюсь верить – то есть, даже если предположить, что у нее и вправду двигались глаза…

– Они двигались.

– Что ж, – Сара сдвинула брови. Она ни разу не засмеялась… и за это Элси была бесконечно благодарна ей. Сара отнеслась к проблеме, как к сложной задаче, которую необходимо решить. – Что, если в деревянной кукле присутствует дух этой Генриетты Марии Бейнбридж? Значит ли это, что она непременно желает нам зла? Не могу в это поверить. – Она замотала головой. – Гетта просто-напросто ищет кого-то, кто стал бы о ней заботиться. Друга. Она была так одинока. Мне ли не знать, каково это.

Элси передернуло.

– Вот, значит, до чего мы дошли? До разговоров о привидениях и спиритических сеансах?

– Вы не верите в привидения? – Сара, казалось, была поражена. С равным успехом Элси могла бы сказать, что не верит в разные цвета. – Я уверяю вас, они реальны, миссис Бейнбридж. К миссис Крэббли приходили магнетизер и медиум, чтобы вызвать ее покойного супруга. В Лондоне все богатые старые леди этим увлекаются. Это совершенно безопасно. Это наука. Ничего страшного.

Тогда почему так бьется сердце?

– А мне страшно. Я боюсь компаньона-цыгана и старуху с младенцем на коленях. С ними что-то нечисто. Они кажутся мне… неправильными.

– Возможно, отпечаток на стекле оставила Гетта, пытаясь установить с нами связь? Нужно попытаться наладить с ней контакт. Я читала книгу о спиритических сеансах. А однажды пыталась вызвать своих родителей…

Элси застонала.

– Бога ради, нет! Перестань говорить о ней, как о реальном ребенке. Хорошо, что я велела миссис Холт запереть ее на чердаке, вместе с остальными!

– Но это не так глупо, как вам кажется. Реальный ребенок в самом деле был. Это подтверждается картиной и дневником. Я пытаюсь припомнить, о чем шла речь в последней дневниковой записи, которую я прочитала… Муж Анны подарил ей бриллиантовое колье, это я помню. Вы знали, что его приобрели специально по случаю визита Карла Первого?

– Какое сейчас это имеет значение…

– Очевидно, никакого… Ах да, бедной Гетте запретили присутствовать на придворном маскараде! Ее отец испугался, что она его опозорит.

Элси сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь подавить раздражение.

– А я сомневаюсь, что дух стал бы изводить нас из-за того, что двести лет назад пропустил маскарад.

– Нет, – глубокомысленно согласилась Сара. – Должно быть что-то еще. Я должна дочитать дневник до конца. Если бы я догадалась взять и вторую часть до того, как заклинило дверь мансарды!

– Сейчас починкой двери как раз занимаются. Когда рабочий закончит, мы сходим за второй тетрадью и посмотрим, нет ли в ней разгадки тайны.