Безмолвный мир Николаса Квина

— Да. Бартлет купил билет, прошёл контроль, спросил у капельдинера, где находится мужская комната, подождал там несколько минут и затем незаметно выскользнул, улучив момент, когда девушка в кассе занималась очередным клиентом. Но после этого всё пошло вкривь и вкось. Нет, Монику Хайт Бартлет не заметил, я в этом вполне уверен. Зато она увидела, как он выходил из «STUDIO 2». Моника и Дональд Мартин, как ты помнишь, решили провести этот день вместе. К ней они пойти не могли, потому что дочь рано возвращалась из школы. К нему они не могли пойти тем более, потому что там всё время торчала его жена. Они могли поехать куда-нибудь на машине, однако такое предложение едва ли показалось бы романтическим в дождливый ноябрьский день. Поэтому они решили отправиться в кино. Но никто не должен был видеть, как они вместе входят в кинотеатр. Для этого Мартин приехал туда пораньше, вскоре после открытия. Он покупает билет в амфитеатр, садится и ждёт. Моника должна была подойти через несколько минут. Он направляет взгляд и наблюдает за каждым входящим в зрительный зал. Держи это в голове, Льюис. Если бы Квин в тот день побывал в «STUDIO 2», Мартин наверняка его заметил бы. И Бартлета он тоже увидел бы. Но если бы он увидел хотя бы кого-то из них, то он не остался бы в зрительном зале. Он немедленно ушёл бы из кинотеатра, благоразумно подождал бы Монику на улице и сообщил бы ей плохие новости. Однако он этого не сделал! Теперь поставь себя на место Моники. Когда мы задавали вопросы ей и Мартину — одно нам стало совершенно ясно: фильм они смотрели. Но они не стали бы этого делать, если бы в зрительный зал вошёл кто-нибудь ещё из сотрудников синдиката. Есть только одно объяснение: Моника увидела нечто такое, что в свете того, о чём она узнала позже, чрезвычайно встревожило её. Но что бы то ни было, это не помешало ей составить компанию Мартину, который уже сидел в зрительном зале, правильно? Отсюда можно вывести единственное заключение: она увидела, как кто-то выходил из кинотеатра. И этот кто-то был Бартлет! С использованным билетом он возвращается в синдикат. Но где ему оставить этот билет? Он мог положить его в кабинете Квина, поскольку ему всё равно надо было туда зайти, чтобы подбросить записку для Маргарет Ральстон и распахнуть дверцы шкафов. Довольно неосмотрительно для такого человека, как Бартлет, если задуматься. — Морс тряхнул головой, словно на его лысеющую макушку приземлилась муха. Однако он не обратил внимания на внезапную обеспокоенность и продолжал: — Учти, что вся операция готовилась очень тщательно. Начиная с того момента всё делалось для удобства Рупа, а не Бартлета. Руп исправно обеспечил себе железное алиби на первую половину дня, и теперь ему нужен был правдоподобный предлог для появления в синдикате. Он не мог знать — равно как и Бартлет, — что после обеда там не окажется никого из научных сотрудников, поэтому всё задумывалось так, что ему якобы нужно оставить какие-то бумаги в кабинете Бартлета. Ясно, что, если бы кто-то находился поблизости, вряд ли он нашёл бы убедительную причину шнырять по кабинету Квина. Конечно, ему всё равно предстояло зайти туда позже, чтобы взять куртку Квина, но к тому времени он уже разобрался бы в обстановке и запросто проделал бы это. Поэтому они условились, что билет и ключи Квина будут лежать где-нибудь в укромном уголке, например, в одном из ящиков письменного стола Бартлета. Подходяще? Что же произошло дальше? Руп стучится в кабинет Бартлета, не получает ответа, быстро заходит, оставляет свои бумаги, забирает билет и ключи. Всё просто. Первоначальный план, должно быть, состоял в том, что ему придётся подождать где-нибудь за дверями, пока все сотрудники разойдутся по домам, после чему ему оставалось бы только проникнуть в здание через чёрный ход, забрать куртку из кабинета Квина и уехать на его машине. На деле же всё вышло гораздо проще. На это он даже не мог надеяться. Ноукс, конечно, оказался непредвиденной проблемой, но, как потом выяснилось, это ему даже здорово помогло. Ноукс мог подтвердить, что после обеда в синдикате не было никого из сотрудников. А когда он сказал Рупу, что идёт наверх пить чай, путь стал свободен — примерно на полчаса раньше, чем рассчитывал Руп.

— И начиная с этого момента всё происходило так, как вы объясняли раньше?