Читаем Безмолвный свидетель полностью

Ответ из экспертизы еще не получили, но Алик Тобольский сознался сразу — да, 25 июля вечером он шел с Лагуновым по тропинке в сторону «леса». За полчаса до этого они заглянули в кафе, выпили и решили съездить к сокурснику, Володе Новиченко, послушать новые магнитофонные записи. Но поскольку автобус долго не подходил, они двинулись пешком через «лес». Как раз на пригорке поссорились и вместе добрались лишь до рисового поля, а потом Лагунов пошел один. Алик же вернулся домой.

Алик Тобольский побледнел, когда ему сообщили о смерти Лагунова. Он спросил с запинкой:

— Вы что, меня подозреваете?

Он не оправдывался, ничего не доказывал, а только сказал, что если понадобится разыскивать убийцу, он готов помогать милиции днем и ночью.

Из заключения экспертов:

«...следы от ботинок, обнаруженные у кромки рисового поля, принадлежат Александру Тобольскому».

«Кровь, обнаруженная на валуне, относится к первой группе, то есть может принадлежать Тобольскому, имеющему первую группу крови. У Лагунова кровь относится ко второй группе...»

Алик объяснил, что кровь у него текла из носа. Мать его сообщила также, что кровотечения из носа у Алика бывают часто, и он по этому поводу обращался к врачу.

Запрос

«Просим сообщить, обращался ли в районную поликлинику по поводу частых кровотечений из носа гражданин Тобольский Александр Андреевич, 1942 года рождения».

Ответ

«Райполиклиника № 9 удостоверяет, что состоящий у нас на учете гр-н Тобольский Александр Андреевич, 1942 года рождения, по поводу кровотечения из носа не обращался и жалоб по этому с его стороны не было».


Лечащий врач (подпись)

Инспектор Мезенцев: Итак, вы утверждаете, что у вас часто из носа текла кровь?

Тобольский: Да.

Инспектор Мезенцев: И вы обращались к лечащему врачу?

Тобольский: Обращался.

— Ну, и что же вам врач посоветовал?

— Ничего определенного. Сказал, что это пройдет.

— Но ведь вы занимаетесь вольной борьбой. Как же вас допустили к занятиям, если у вас частые кровотечения из носа? Вот, между прочим, справка из райполиклиники, а вот заключение спортивного врача.

Тобольский изменился в лице, опустил голову.

— Но кровь действительно текла из носа, — тихо произнес он.

— Почему?

— Лагунов меня ударил. Мы поссорились...

— Из-за чего?

Тобольский молчал.

— Я вас слушаю, продолжайте.

— Ну, поссорились мы из-за девушки... — Тобольский замялся, — ...из-за того, кто должен идти к ней... она нам обоим свидание назначила...

— Так, так... — Федя поджал губы. — Ее фамилия и место работы?

— Зовут ее Алла. Алла Акинина. Работает товароведом в универмаге.

— Значит Лагунов вас ударил, а вы...

— Да, он задел меня кулаком по носу, потекла кровь... А я... ответил ему. Я тоже его ударил.

— Допустим.

— Что значит — допустим? Все так и было, как я говорю! После этого я сразу побежал вниз по тропинке, к автобусной остановке. Домой на попутной добрался. Я все ждал Генку, думал, как протрезвеет, так и заявится ко мне, извиняться начнет — ведь я же знаю его. Но когда... когда я узнал, что Лагунова убили, я просто не поверил. А потом испугался — ведь могут подумать на меня. Меня видели вместе с ним. Поэтому я и уехал в другой городок к тетке, и лишь там сообразил, что сглупил, навел на себя подозрение. Но пока я раздумывал как быть, меня задержали...

Федя Мезенцев вспомнил заключение экспертизы — кровь «...может принадлежать Тобольскому, имеющему первую группу крови...» Может... Категорического ответа экспертиза не дает. А для суда это «может», «не может» — не пойдет. Необходимы совершенно твердые доказательства. Однако пока никаких иных версий, кроме «Тобольский + Лагунов = ссора», не намечалось. Правда, есть еще парень, покупавший газету... Его непонятное исчезновение... Но газета действительно могла оказаться на месте происшествия случайно... Лишь одно экспертиза утверждала точно — пятна, обнаруженные на валуне, — это не кровь Лагунова. У него кровь относится ко второй группе. Так что из этого следует?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Плаха
Плаха

Самый верный путь к творческому бессмертию – это писать sub specie mortis – с точки зрения смерти, или, что в данном случае одно и то же, с точки зрения вечности. Именно с этой позиции пишет свою прозу Чингиз Айтматов, классик русской и киргизской литературы, лауреат самых престижных премий, хотя последнее обстоятельство в глазах читателя современного, сформировавшегося уже на руинах некогда великой империи, не является столь уж важным. Но несомненно важным оказалось другое: айтматовские притчи, в которых миф переплетен с реальностью, а национальные, исторические и культурные пласты перемешаны, – приобрели сегодня новое трагическое звучание, стали еще более пронзительными. Потому что пропасть, о которой предупреждал Айтматов несколько десятилетий назад, – теперь у нас под ногами. В том числе и об этом – роман Ч. Айтматова «Плаха» (1986).«Ослепительная волчица Акбара и ее волк Ташчайнар, редкостной чистоты души Бостон, достойный воспоминаний о героях древнегреческих трагедии, и его антипод Базарбай, мятущийся Авдий, принявший крестные муки, и жертвенный младенец Кенджеш, охотники за наркотическим травяным зельем и благословенные певцы… – все предстали взору писателя и нашему взору в атмосфере высоких температур подлинного чувства».А. Золотов

Чингиз Айтматов , Чингиз Торекулович Айтматов

Проза / Советская классическая проза
Жестокий век
Жестокий век

Библиотека проекта «История Российского Государства» – это рекомендованные Борисом Акуниным лучшие памятники мировой литературы, в которых отражена биография нашей страны, от самых ее истоков.Исторический роман «Жестокий век» – это красочное полотно жизни монголов в конце ХII – начале XIII века. Молниеносные степные переходы, дымы кочевий, необузданная вольная жизнь, где неразлучны смертельная опасность и удача… Войско гениального полководца и чудовища Чингисхана, подобно огнедышащей вулканической лаве, сметало на своем пути все живое: истребляло племена и народы, превращало в пепел цветущие цивилизации. Желание Чингисхана, вершителя этого жесточайшего абсурда, стать единственным правителем Вселенной, толкало его к новым и новым кровавым завоевательным походам…

Исай Калистратович Калашников

Проза / Историческая проза / Советская классическая проза