Безнадежно одинокий король. Генрих VIII и шесть его жен

— А я доверял ему, ваша милость, — едва не плача, выдавил Кранмер. — Вы тоже. Я полагал, что в нем живет истинная любовь к Богу, почитание Христа. О Владыка Небесный, если нельзя верить даже ему, то кому вообще можно?

Сам Господь вложил в его уста такие слова, но в тот момент от волнения я не обратил на них внимания, поглощенный необходимостью покончить с Кромвелем.

Да, он будет арестован по обвинению в государственной измене… пусть только закончится этот мучительно долгий день. Как только разрешится щекотливое брачное дело с Клеве и Анна согласится написать своему брату, услуги Кромвеля мне больше не понадобятся.

Дневная жара спала и уже подступили сумерки, когда вернулись два моих посла. Оба выглядели усталыми, а их наряды изрядно запылились. Но это не страшно. Это даже хорошо. Значит, что они успешно выполнили задание. Где-то среди беспорядочной массы свитков, которые придворные прятали под плащами (отчего казалось, под ними скрываются ветвистые оленьи рога), должны быть желанные подписи и печати.

— Итак? — спросил я, поднимаясь с кресла.

— Она согласилась, ваша милость, — выдохнул Брэндон, извлекая и протягивая мне документы.

Взяв их, я с ребяческим нетерпением сразу взглянул на подпись: «Анна, принцесса Клевская».

— Хвала Спасителю! — пробормотал я.

Спохватившись, я предложил моим посланцам присесть и подкрепиться. Для них этот день прошел не менее мучительно, чем для меня. Они поблагодарили меня и устроились за столом. Деловитый паж принес чаши с водой, чтобы прибывшие могли ополоснуть руки.

— Королева… леди Анна… с трудом перенесла это известие, — приглушенным голосом сообщил Уайетт, вытирая салфеткой пальцы.

Ничего удивительного. Она ведь полюбила меня и думала, что до конца дней останется английской королевой.

— Понятно, я очень сочувствую ей, — сказал я, не погрешив против истины.

Да, неразделенная любовь мучительна. К тому же обидно лишиться высокого положения, каковое считаешь своим по праву.

— Увидев нас издалека за садовой изгородью, она упала в обморок, — добавил Брэндон.

Лишилась чувств? Невероятно! Нет, какие глупости?! Не могла же она забеременеть, не познав мужчину, как Дева Мария. Нет, что за фантазии приходят мне в голову? Должно быть, она потеряла сознание от любви, от безнадежной любви.

— Бедняжка, — вздохнул я.

— Она решила, что мы привезли ее смертный приговор, — пояснил Брэндон. — Подумала, что ее заключат в тюрьму, осудят и казнят.

Я пренебрежительно усмехнулся.

— Право, ваша милость, она жутко перепугалась. Ведь вы с самого начала показали, что не в восторге от ее внешности и лишь вынужденно согласились на брак, а потом отослали ее одну в Ричмонд. Она не глупа. Я уверен, ей отлично известна история Анны Болейн. Ссылка, опала… Все повторилось.

— За исключением того, что она не обзавелась любовниками! — запальчиво вскричал я. — Вдобавок она не ведьма! И не собиралась убить меня! Неужели вы считаете эти отличия несущественными?

— Нет-нет, конечно, — пробормотал Уайетт.

— Конечно, хвала небесам, — вторил ему Брэндон. — К тому же леди быстро пришла в себя.

Да, хвала небесам, а также ее крепкому телосложению и натуре.

— Судя по ее виду, она с большой охотой согласилась на все предложения. Не прошло и получаса, как леди Анна превратилась в весьма жизнерадостную особу, и, поверьте, веселилась она от души.

Веселилась? Осознав, что потеряла мужа? Мне вспомнилось, как терзалась Екатерина, с каким упорством она продолжала считать меня своим супругом.

— Она послала вам знак своего согласия.

Брэндон достал бархатный мешочек и извлек оттуда ее золотое обручальное кольцо.

— Ладно, ладно, — растерянно произнес я.

Итак, Анна согласна. Я свободен.

— Завтра я пошлю ей цветы из здешних садов, — пообещал я, махнув рукой в сторону потемневшего окна.

— В Ричмонде тоже прекрасные сады, — заметил Брэндон. — Теперь они принадлежат ей.

Он насмешливо приподнял бровь. Да, мы с ним давно знакомы, но не слишком ли он бесцеремонен?

— Главное — внимание, — бросил я, пожав плечами.

* * *

Все оказалось правдой. Анна действительно легко отпустила меня и с удовольствием приняла титул любимой сестры короля. В итоге, потеряв жену, я приобрел сестру. На следующий день она прислала мне цветы и вместе с букетами ромашек, ирисов и лилий передала черновик письма к своему брату, герцогу Клевскому, чтобы я одобрил послание перед отправкой.