Безнадежное дело

Грегори. Слушай, Берта, ты когда-нибудь была в Монтеррее?

Джо (О Грегори). Идиотизм так же индивидуален, как и ум.

Берта. Я вообще никогда не ездила дальше Бруклина.

Грегори. И не тянуло?

Берта(Грегори). Сыграй что-нибудь, пока я окончательно не поверила, что все вы тут спятили.

Грегори достает саксофон, начинает играть. И музыка воцаряется там, где совсем недавно кипели страсти.

Занавес.

Картина пятая.

Полгода спустя. Место действия то же. Время года – зима. Канун Рождества, о чем напоминает стоящая в углу елка. Джо, сидя за столом, углубился в газету. С улицы входит Грегори, одетый в полном соответствии с холодами.

Грегори. Ну и холодина сегодня! А публика – хоть бы что!.. По улицам не пройдешь. В магазинах не протолкнешься.

Сбрасывает пальто, пристраивает его на вешалке. Джо отрывается от газеты.

Джо. Перед Рождеством всегда так.

Грегори. А ты, старина, уже приготовил нам подарки? Джо. Поищешь под елочкой. Может, чего найдешь.

Грегори. Не намекнешь?

Джо. Сам увидишь.

Грегори. А я вот решил, посвятить тебе свое новое сочинение. Когда-нибудь какой-нибудь допотопный критик обратит внимание на то, что вещица посвящена некому Джо Радецки. Кто такой этот са-мый Джо, спросит он, покопается в архивах и, может быть, вернет обществу славное имя просветителя и гуманиста, носителя идей и.

Джо. Не продолжай!

Грегори. Мелодия для саксофона и тишины! Название простенькое.

Джо. Не сомневаюсь!

Грегори. «Почему бы, черт побери, нам не поехать в Монтеррей?»

Джо. В самом деле, почему?

Грегори. Это название произведения!

Джо. А. Поезжай, наконец, в свой Монеррей и закрой проблему. И, кстати, смени название, иначе пинок под зад тебе обеспечен.

Грегори. Уже готово! Мы назовем это так: «Почему бы, черт побери, нам не поехать куда-нибудь?»

Джо. Уже лучше. Дает простор воображению.

Грегори.

Хотя все и так поймут, что автор имел в виду Монтеррей!

Джо ищет, чем бы швырнуть в Грегори, и, не найдя ничего подходящего, сбивает в комок газету.

Грегори. Что пишут?

Джо распрямляет газету, перелистывает страницы.

Джо. В канун праздника масса хороших новостей! Наводнение в Бангладеш. Беспорядки в Иране. Осложнение ситуации на Ближнем Востоке.

Грегори. А что в Италии?

Джо. Ничего. Может быть, там действительно все в порядке?

Грегори. Скажи, Джо, ты ее вспоминаешь? Ну, хотя бы изредка.

Джо. Нет.

Грегори. Я тебе не верю.

Джо. Я ее никогда не забывал.

Грегори. Почему же тогда ты ее отпустил?

Джо. Бывает так, что ты принимаешь решение, которое считаешь правильным, а потом всю жизнь клянешь себя за это.

Грегори. Каждому это знакомо, старина. Меня вот угораздило приземлиться в этом баре.

Джо. В твоем случае все можно изменить в любую минуту.

Грегори. Представляешь, во что превратился бы мир, если бы каждому вдруг представилась возможность избавиться от приобретенного или вернуть утраченное? Шум, суета, давка, все стремятся пролезть к прилавку первыми. Как в магазинах на Рождество.

Джо. Поэтому, все остается, как прежде.

Грегори. К сожалению.

Джо. а в мире царят благодать и покой.

В бар входит Джина в элегантном форменном пальто. В руке у нее маленький чемоданчик.

Джина. Почему у вас так холодно, парни? Куда подевалось тепло, которое люди адресуют друг другу?

Джо. Сендвич на вынос.

Джина. Так здесь теперь приветствуют друг друга? По крайней мере, необычно!

Джо. Я имел в виду, что тепло тоже уносят с собой. Как сендвичи.

Джина. Грегори! Тебя и не узнать! Ты так повзрослел!..

Грегори. Заметно, правда? Ты откуда взялась?

Джина. С небес.

Девушка снимает пальто. Джо спешит ей помочь. Определяет пальто на вешалку. На гостье элегантная форма стюардессы.

Грегори(В сторону). Видать, не все у них там в порядке, если они ломятся сюда. (Джине) Как всегда «Кьянти», Джина?

Джина. Кофе, Грегори, погорячее и побольше.

Грегори. Сию минуту!

Джина(Джо). И долго ты будешь меня разглядывать?

Джо. Думаю, часа два?

Джина. У меня три часа между рейсами.

Джо. Три часа. Целая вечность!

Грегори ставит на стол большую чашку кофе.

Грегори. Ваш кофе, леди!