Безопасность Родины храня

Еще один момент — наиболее критический: когда мы вели Ильгена к машине, ему удалось освободиться от кляпа и он позвал на помощь. Крик услышали немецкие офицеры, оказавшиеся вблизи генеральского особняка, их было трое, и они сразу же направились в нашу сторону. Теперь все решали секунды. В минуту острой опасности Кузнецов всегда действовал стремительно и хладнокровно. И в этих действия всегда присутствовала такая же стремительная, я бы сказал, мгновенная реакция на происходящее… Николай Иванович не мешкая устремился навстречу гитлеровцам, успев бросить нам на ходу: «Прикройте его лицо». Ведь офицеры могли знать генерала лично. Предъявив гестаповский жетон, он объяснил им, что задержан переодетый террорист. И ни у кого не возникло и тени подозрения — настолько естественно и уверенно вел себя Кузнецов. Одному из них, гауптману Гранау, личному шоферу гауляйтера Эриха Коха, он предложил проехать в гестапо в качестве понятого. И Гранау спокойно сел машину. Встревожился он лишь тогда, когда наш «адлер» выехал на окраину Ровно: «Куда же мы едем? — спросил Гранау. — Ведь СД находится в противоположной стороне города!», на что Кузнецов тут же ответил: «Вы правы, господин гауптман, но мы тайный отдел СД, расположение которого известно немногим». И представьте, фашист успокоился.

…В логове гитлеровцев началась паника. Подумать только: средь бела дня похищен немецкий генерал! «Принять самые строгие меры! Ильгена разыскать! Немедленно доложить!» — разносил телеграф по специальным каналам связи. В городе прошли повальные обыски, на улицах дежурили усиленные патрули, свирепствовало СД и гестапо.

Не успели фашисты опомниться, как Ровно потрясла новая сенсация: убит Альфред Функ, верховный судья и ближайший друг самого фюрера.

…Здание суда находилось в Ровно на углу Парадной площади и Школьной улицы. Николай Струтинский несколько раз выезжал на «адлере» в этот район, высматривая удобное место для стоянки. Каждое утро Функ брился в парикмахерской, откуда в сопровождении агента в штатском направлялся пешком в свою резиденцию. Бывало и так, что из парикмахерской Функ уходил один — до здания было всего несколько десятков метров. Яну Каминскому удалось познакомиться с личным парикмахером Функа, войти к нему в доверие. Тот согласился помочь Каминскому.

Зиберт-Кузнецов побывал в здании суда, прошелся по всем трем этажам. Вечерами втроем они обсуждали различные варианты: с Функом можно покончить в парикмахерской, можно — прямо на улице или в здании суда… Кузнецов решил казнить зверя в его логове.

Струтинский вспоминает:

— Утром шестнадцатого ноября в половине девятого я остановил «адлер» в переулке. Кузнецов вышел из машины и размеренно зашагал к зданию суда. Мотор я не глушил… Минуты тянулись невыносимо долго. Не выдержав напряжения, с автоматом в руках я тоже вышел из «адлера» и подошел к углу здания. На противоположной стороне площади увидел Каминского, который прогуливался неподалеку от парикмахерской. А Николай Иванович неторопливо, словно поджидая кого-то, прохаживался по тротуару у самого входа… Но вот Ян подал условный сигнал, означавший, что Функ закончил бриться и сейчас выйдет из парикмахерской. Кузнецов открыл тяжелую дверь судебной палаты… Спустя минуту-другую, следом за ним вошел Альфред Функ. Я осмотрелся: площадь была безлюдной, вокруг тихо и спокойно, лишь из открытых окон здания доносился стрекот пишущих машинок. И вдруг откуда-то из боковой улицы вынырнули два грузовика с вооруженными карателями. Машины развернулись и остановились у парадного входа. Готовый ко всему, я сжал автомат. И в это же время раздались глухие выстрелы, один, другой… Фашисты с недоумением глядели на окна второго этажа, откуда послышались выстрелы. Боя не миновать — обожгла меня мысль. Каминский стоял все там же, на своем месте, наблюдая за происходящим, он тоже понимал, насколько осложнилась ситуация, но Ян был невооружен… Тут же открылись парадные двери и мы увидели Кузнецова. И снова с его стороны — поразительное самообладание и психологически точная реакция: Кузнецов на мгновение остановился, как и каратели, посмотрел на окна и, сохраняя редкую выдержку, деловито зашагал вдоль фасада… Я рванулся назад. Через несколько секунд Николай Иванович уже был в машине. «Коля, газ!» — крикнул он, захлопывая дверцу.

Когда «адлер» на бешеной скорости промчал мимо контрольного пункта на выезде из Ровно, часовые едва успели вскинуть в приветствии руки: в подобных лимузинах и на такой скорости ездило лишь крупное фашистское начальство.

Примерно месяц спустя им показали в отряде два номера «Правды» — за 18 и 19 декабря 1943 года. В газетах были опубликованы материалы, касавшиеся результатов разведывательной работы медведевцев в Ровно. Их фамилии, понятно, не назывались. Одна из информации сообщала об убийстве гитлеровского главаря обер-фюрера СС Альфреда Функа…