Безоружные (СИ)

- Мне надо реабилитироваться в глазах ребят и босса, как ты и сказал, – продолжил Клаус, теперь уже не просто наступая своей гордости на глотку, а ломая ей хребет. – И если уж мы с тобой одна семья, мы должны помогать друг другу. Вот увидишь, я исправлю свою ошибку самым лучшим образом. Я эту мразь…

На этих словах Арчи кинулся на него, перелетая через стол.

***

- Кто такой Артур Шелл?

Я поперхнулась кофе, и каждый, кто сидел на веранде городской кафешки, счёл своим долгом посмотреть на меня. Потом на моего спутника, который держал в руках книгу с моим именем на обложке. Эта литература отлично дополняла его бандитский образ.

- Знаешь, зачем мы её купили? – спросила я, откашлявшись. – Чтобы мне самой тебе ничего не рассказывать.

- Но я рассказываю тебе всё.

- Да, ведь всё, о чём я тебя спрашиваю, не относится к твоей личной жизни.

- Артур Шелл – твоя личная жизнь?

Я отвернулась, чтобы достать салфетки. Промокая разлитое по столу кофе, я тихо проговорила:

- Он уже давно мёртв.

- Из-за тебя?

- В каком-то роде. Он покончил с собой через несколько месяцев после того, как попал в психбольницу. А может, ему помогли санитары. Насколько мне известно, он был ужасно буйным пациентом. Всё время бредил жертвоприношениями. Думал, что кровью искупит свою вину и у него заново отрастут ноги…

Вспомнив, что рассказываю о том, о чём он ещё не имеет ни малейшего понятия, я замолчала.

- Он был твоим другом?

- Скорее, партнёром, - ответила я.

- Сексуальным?

Я уставилась на него типа «чего?!»

- Мне было тринадцать, когда мы познакомились. В твоём представлении что, именно этим занимаются дети?

- В моём представлении дети и оружием не пользуются. Они даже понятия не имеют, что это такое.

- Я не пользовалась оружием!

- Тут о другом пишут.

- Это всё… - чушь полная.

Я прикусила язык. Солдат же испытующе смотрел на меня, мол, валяй, расскажи мне правду. Сколько можно продолжать это опосредованное знакомство? И зачем пичкать его дезинформацией, если он – единственный, кто мне поверит.

- Ладно. Пошли.

- Куда?

Я задумалась. Нам нужно было найти убежище, приспособленное для исповеди.

- В очередной отель для извращенцев, где я смогу тебе всё спокойно рассказать.

Глава 6

Это случилось задолго до твоего рождения, солдат…

Но ты ведь понятия не имеешь даже, что означает это слово.

Солдатами раньше называли самых опасных, сильных, вооружённых людей, из которых состояли армии. Армии сражались между собой на суше, в воде и воздухе при помощи военной техники. Автоматы, ракетные установки, танки, подводные лодки, авианосцы, штурмовики – ты даже не представляешь, как много оружия изобрело и использовало человечество за всю свою историю. Правление даже за сотню лет не смогло бы всё уничтожить. Наша планета состоит из оружия процентов на пятьдесят, оно повсюду, под землёй, на дне...

Наша семья жила неподалёку от побережья. По серому пляжу тянулась высокая сетка, а за ней, словно бешеный зверь, жило море. Зарешёченное олицетворение свободы. К нему никого не подпускали, потому что считали радиоактивным. Некогда там располагалась военная база, стоянка атомных подводных лодок. Во время Третьей Мировой там шли ожесточённые бои, постоянные авианалёты.

Однажды базу подорвали, и все подводные лодки легли на дно. Они лежат там и по сей день, вместе с затопленными кораблями и сбитыми самолётами. Вместе с морпехами и лётчиками, у каждого из которых при себе личное оружие, боекомплект, гранаты... Там этого добра столько, что хватит вооружить каждого человека, живущего сейчас на планете. Чёрт, да металла там больше, чем самой воды.

Прошло много времени, и море начало возвращать человеку то, что оно некогда поглотило. После бурь, похожих на приступы тошноты, в грязном, вязком песке можно было найти парочку интересных вещиц. Однажды даже выплыла торпеда…

Несмотря на то, что это была запретная зона, на смотровых башнях уже давно никто не дежурил. Местные власти не видели в этом необходимости, потому что на побережье никто не селился. Даже в городе было мало людей. Город, знаешь, такой, словно война там случилась только вчера... Жители выходили на улицу только в масках-фильтрах. В домах тоже стояли очистители воздуха.

Во всех смыслах жить там было накладно. Некомфортно, дорого и опасно. Но мои родители оставались там из-за работы. Они учёные… отнюдь не гении, у них не было в подчинении штата лаборантов или дорогой аппаратуры. Я бы даже сказала, что жили мы бедно. Они изучали… что-то там с мутацией растений связанное. Постоянно брали пробы почвы, воды, собирали гербарии, по лесу бродили целыми днями. В общем, дел у них было по горло, они считали, что это – работа всей их жизни. Что после какого-то грандиозного открытия всё изменится.

И я им никогда не мешала. Они были такими серьёзными и важными… такими красивыми в своих белоснежных халатах и перчатках. Говорящие на совершенно непонятном мне языке. Я им завидовала. Потому что они принадлежали чему-то великому… чему-то совершенно мне непонятному, почти магическому.