Безумие толпы. Как мир сошел с ума от толерантности и попыток угодить всем

В то время гомосексуальность и трансвестизм, казалось, по меньшей мере были весьма связанными явлениями: возможно, то было особо преданные трансвеститы или очень женственные геи. Однако первые публичные трансгендерные люди опровергли любые ожидания. В начале своей карьеры Коуэлл была летчиком-истребителем, а после этого стала известной автогонщицей. Если этот аргумент и не является решающим, то он точно делает утверждение об ультраразвитой форме женственности менее состоятельным – если оно вообще остается состоятельным. Также были утверждения, которые делались самими людьми. К примеру, Коуэлл хотела, чтобы люди думали, будто она родилась интерсексуалкой и что ее вагинопластика и другие процедуры, через которые она прошла, все лишь исправляли врожденный сбой. Поэтому чем более видимым становились все эти категории – гомосексуальность, интерсексуальность, трансвестизм, транссексуальность, – тем больше они переплетались между собой.

Потребовалось время, некоторая личная смелость и описательные навыки, чтобы просто начать вычленять их этой смеси то, что нам сейчас известно как «транссексуальность». Каждому, кто сомневается в том, существует ли такая категория людей, следует ознакомиться с работами трансгендерных авторов, которые не только размышляли, но и осмысленно выражали свое мнение по этому вопросу. Одна из наиболее успешных попыток передать то, что многие трансгендерные люди считают непередаваемым, была сделана британской писательницей Джен (в прошлом – Джеймсом) Моррис. Как и в случае с Робертой Коуэлл, история Моррис привнесла много смятения и любопытства, которые по сей день не дают покоя многим.

Моррис служил в армии в последние дни Второй мировой войны. После этого он работал журналистом в «The Times» и «The Guardian». Как и его служба на войне, работа Морриса в качестве зарубежного корреспондента на Среднем Востоке, в Африке и по ту сторону железного занавеса не умещалась в рамки существующих представлений о том, каким должен быть мужчина, который хочет быть женщиной – так же, как и тот факт, что он жил в счастливом браке с женщиной и имел пятерых детей.

Переход из Джеймса в Джен начался в 1960-х и достиг кульминации в операции по смене пола в 1972 году. Уже известную в качестве писателя, это сделало ее одной из самых известных транссексуалок в мире. Мемуары Моррис об этом процессе перехода – «Загадка» (1974) – убедительно и талантливо объясняют, почему некоторые люди испытывают потребность в смене пола. Действительно, сложно читать книгу Моррис и при этом думать, что явление вроде трансгендерности не существует или что оно является просто игрой воображения. Моррис описывает свои ранние воспоминания о том, как, будучи мальчиком, сидела под пианино своей матери – в возрасте трех или четырех лет – и осознавала, что «родилась не в том теле»[220]

. В последующие годы, прошедшая через военную службу, брак и отцовство, это убежденность никогда не покидала его. И только на встрече со знаменитым нью-йоркским эндокринологом доктором Гарри Бенджамином представилось какое-то решение проблемы. Это были самые ранние попытки понять природу трансгендерности. Некоторые врачи, такие, как Бенджамин, убедились на примере своих исследований, что определенное меньшинство людей чувствует, будто родилось в теле не того пола. Тем не менее, вопрос о том, что с этим делать, по-прежнему был открытым. Некоторые профессионалы вроде Бенджамина пришли к выводу, что что-то можно было сделать. Как он однажды выразился, «Я спрашиваю себя – из милосердия или из здравого смысла – о том, что если мы не можем изменить убеждение так, чтобы оно соответствовало телу, не должны ли мы – при определенных обстоятельствах – изменить тело так, чтобы оно соответствовало убеждению?» Изменить тело, или, как выразилась Моррис, «избавиться от этих излишеств… очистить себя от этой ошибки, начать все заново» – было не просто тем, чем он хотел, но тем, о чем он мечтал и даже о чем молился[221].

В «Загадке» Моррис описывает то, как желание стать женщиной становилось с каждым годом все сильнее. Каждый год его мужское тело, «казалось, твердеет вокруг меня». Моррис подвергался определенной форме гормонотерапии с 1954 по 1972 год и смог в точности описать странные эффекты – ощущение омоложения и смягчения, – которые испытывают на себе мужчины, которые принимают гормоны. Гормоны не просто сорвали с него слои мужественности, которые, как ему казалось, накапливались вокруг него, но и избавили его от «невидимого слоя накопленной упругости, которая работает как щит вокруг самца и в то же время притупляет чувствительность тела». Результатом этого со временем стало то, что Моррис стал «несколько двусмысленной» фигурой. Некоторые считали, что он был мужчиной-гомосексуалом, другие – что он был кем-то, находящимся между двумя полами. Иногда мужчины открывали перед ним двери и принимали его за женщину. Все это происходило до операции.