Безумство опрокинутого эха

Первое, что огорошило Карюху, было то, что соседка назвала эту девушку ее именем. Второе, какие выражения и слова соседка пускала в ход. Впервые она слышала от нее подобное. И третье, когда девушка повернулась на голос соседки, Карюха увидела лицо. Оно поразило. Как будто в зеркале увидела свое отражение. Даже отпрянула от перил и часто задышала. Не может быть, пронеслось в голове. Ощутила жар во всем теле. Ватными стали ноги. Мозг наполнился кашей. Ничего осмыслить не мог. Тихо отдышалась, слыша препирательства внизу. Затем снова аккуратно наклонилась над перилами лестничного марша. Быстрым взглядом окинула фигуру девушки, и только теперь в голове зафиксировалось: точь-в-точь, как у нее. Так вот почему мать сказала, что сутки назад она была у нее. Получается, не она была, а эта девушка. Без сомнения так. Но как та очутилась в ее квартире? Когда вообще и откуда появилась? И почему в квартире ничего не изменилось? Ведь это другой человек. Вкусы и привычки должны быть другими. Что теперь делать? Как быть в таком положении? Как доказать матери, что она – Карина, а эта девушка – никто? Вот так номер. Все, что угодно ожидала, но только не такого. Магия. Уши будто забило пробками. Голоса начали звучать где-то далеко, и разобрать их стало невозможно. Ей пришлось натужиться, чтобы вникнуть в смысл звучащих снизу фраз.

– Нашла грабителя, сумасшедшая дура, – ворчал слесарь ленивым недовольным голосом явно с постным лицом. – Я ей работу делал, а она меня костерит, как последняя шлюха. Смотри, а то по морде получишь!

– Ты сам языком не лялякай, дурень! – оборвала его соседка, предупреждая. – Она – бандитка.

– Я придушу тебя, гад! – девушка схватила его за одежду.

– Ты не очень прыгай, а то ноги повыдергаю! – повысил он голос. – Подумаешь, бандитка. Кто тебе замок переделает, если меня задушишь? Давай опять топай в магазин, сумасшедшая, покупай новую личинку. Такую же, как прошлый раз. А я посижу на ступенях, подожду тебя.

– Никакого прошлого раза не было! – вновь вскрикнула девушка. – Пойдешь со мной, морда слесарная. Покажешь, что купить.

– Как скажешь, идиотка, – вяло, определенно устав от нее, сухо пробормотал слесарь, подхватил чемоданчик и двинулся вниз по ступеням.

Следом за ним стала спускать девушка. Карюха услышала, как им вслед что-то пробурчала соседка и потом захлопнула за собой дверь. После этого Карюха долго без движения собиралась с мыслями. Заходить в квартиру было глупо. Минут через двадцать слесарь и девушка вернутся, вскроют замок. Девушка войдет внутрь. Увидит ее. И что тогда? Рвать волосы на ней? Но та, похоже, тоже не отступится. Жуть что начнется. Вот так история. Вернулась, называется, домой. Расскажи друзьям, засмеют. Но определенно отсюда сейчас следует убраться. Оставить собственную квартиру непонятно кому. Надо все обдумать и потом уже что-то предпринять. Но куда теперь? Одна дорога – в гостиницу. Карюха еще минут пять выжидала, а после тихонько крадучись на цыпочках пошла вниз. На улице дышалось легче. Но яркий день и безветренная погода не радовали больше так, как в первые часы после возвращения домой.

4

Настроение у Лугатика было прекрасным. И не потому, что он, наконец, топал по знакомой улице. А потому, что все страхи остались позади. Не хотелось вовсе вспоминать о них. Хотел скорее забыть, как мыкался и дрожал за собственную жизнь. Когда перед глазами выплывали образы недавнего прошлого, Володька кривился, точно от зубной боли. Теперь же все вокруг возвращало его в прежнюю жизнь, в прежнюю беззаботность и разухабистость, о которой он постоянно вспоминал в чужих краях. Разувая глаза, он словно глотал взглядом пешеходов. Бездумно зыркал по всем сторонам и глупо улыбался. Замечал, как люди недоуменно смотрели на него. У девушек в глазах ловил изумление. И это нравилось ему. Сейчас он желал изумлять каждую из них. Приводить в восторг. Поправляя прическу, изредка подмигивал какой-нибудь симпатичной мордашке. Когда видел вокруг себя столько девушек, все остальное уходило на задний план, за пределы сознания. Ничего больше не существовало. Но в какой-то миг окрик сзади оборвал его эйфорию:

– Эй, Лугатик, пес паршивый! – раздалось за спиной. – Ты чего воротишь нос от знакомых?

Вздрогнув, Володька обернулся на голос. Сразу узнал девушку с пушистыми волосами, похожую на маленькую ухоженную болонку. В коротком сером топе и короткой коричневой юбке. С пакетом в руке. Месяца три назад он крутил с нею шуры-муры. Так, недолго, от нечего делать. Для него это было обычным делом, прихватить какую-нибудь мордашку мимоходом, пофасонить, наговорить с три короба, увлечь и умыть руки, как ни в чем не бывало. Приостановившись, он растянул губы приятной улыбкой:

– Ты что ли, Галька?

Не отвечая на его вопрос, девушка, хмурясь, задала встречный:

– Чего людей распугиваешь, козел?

– Как это? – заморгал ошарашенно.

– Видок у тебя, скажу я, с прибамбасами, – подойдя, пояснила та.

– Весело живем, – отшутился он.