Безумство опрокинутого эха

– Смотри, не захлебнись весельем, придурок! – черство заметила девушка, глядя на него неприветливо, исподлобья. – Ты чего прячешься от меня?

– Надолго уезжал из города, – сказал парень, отводя глаза, не собираясь ничего объяснять. – Отсутствовал по уважительным причинам.

– Заливай больше, кобель недоношенный! – усмехнулась она, переложив пакет из одной руки в другую. – Какие у тебя могут быть уважительные причины. Пустомеля ты и все. Забыл, как неделю назад вешал мне лапшу на уши?

– Ты что-то спутала, – снова заиграл улыбочкой на лице Володька, одновременно ежась от ее враждебного тона. – Неделю назад меня тут не было, – он действительно верил в то, что говорил. Как он мог находиться тут семь дней назад, если в то время с друзьями был совершенно в другом месте. У него изначально не возникло желание узнать, сколько он тут отсутствовал или какое нынче число. Он видел, что все вокруг было прежним и этого ему достаточно. Забивать голову чем-то другим не в его правилах.

– Конкретно тут, может, ты не был, – сухо подтвердила девушка, не реагируя на его веселость. – А вот в кафе «Рай» был. Со мной. Что, изворачиваться станешь? Забыл, как молол языком, что лучше меня никого нет?

Разумеется, для Лугатика все было новостью. Еще потому, что никогда ни одной девушке он не говорил, что та лучше всех. Молоть языком, молол всегда много, но назвать девушку самой лучшей, значило для него, признаться в любви. А вот тут стоп. Он менял их как перчатки, не успевал влюбляться. Главное – весело провести время. Любовь подождет. Поэтому на вопрос Гальки прищурил глаза от яркого солнца, козырьком прислонил ко лбу ладонь, скорчил гримасу, показывая, что не понимает, о чем идет речь:

– Ты что-то путаешь, подруга. Я никогда не был в кафе «Рай». Даже не знаю, где оно находится. Не выходи из берегов.

– Ну, ты и гад, Володька! – резко с немалой долей злости выпалила девушка. – Кому это впариваешь? Тебя же официантка запомнила. Ты все время в ее сторону стрелял глазами. А она, дура, пялилась на тебя.

– Меня? Запомнила? – засмеялся Лугатик.

– Тебя запомнила! – отрубила Галька, насупив брови.

– К твоему сведению, я с дурами стараюсь не заводить знакомств, – назидательно выдохнул Володька.

– Поэтому ты не ее пригласил в кафе, а меня, – парировала девушка с холодным выражением лица.

– Я пригласил? – переспросил парень, пытаясь в ее тоне уловить хоть какой-то подвох. Но ничего подобного не обнаружил. Но холодок в ее глазах близкий к презрению не понравился ему.

– Не я же пригласила сама себя, а тем более тебя, – она прямо посмотрела ему в глаза все с тем же пренебрежением.

– Ну и дела, – протянул парень, убрал с лица улыбку, спросил, видя, что не способен разобраться, где в ее словах правда, а где ложь – Может, это был не я?

– Не ерничай! – решительно бросила Галька. – А то влеплю по харе! Я умею это делать!

Всегда похожая на ручную болонку, сейчас она вся внешне изменилась, стала походить на дикую кошку. И у Лугатика пронеслось в голове, что она действительно может кинуться на него с кулаками. Но что такого он сказал, чтобы вызвать в ней столько негодования? Ничего особенного. Тем более что в его словах была одна правда. Происходило что-то непонятное. Получалось, что дальше отнекиваться становилось накладно для него. Она бескомпромиссно наезжала, убежденная в правоте своих утверждений, напирала так, что и впрямь готова была влепить ему пощечину и даже съездить кулаком по физиономии, если он не признает, что просто издевательски намеренно выносит ей мозг. Володька сдрейфил, попятился и решил уступить:

– Ну ладно, ладно, я пошутил.

– Со мной шутить не надо, собачий хвост. Я серьезная девушка, – твердо проговорила она, и пакет в ее руке зашуршал оттого, что пальцы смяли его.

– А я, по-твоему, несерьезный? – попытался он вернуть потерянные только что позиции, все больше напрягаясь от ее нескончаемой ругани. При знакомстве как-то не заметил этого, а, может, просто не обратил внимания. Возможно, ее внешность сыграла злую шутку, ибо болонка по определению никак не могла быть такой грубиянкой. Впрочем, она и не была грубой, памятью он не страдает, напротив, была милой и пушистой. А сейчас, видать, зло на него пожрало всю ее милость.

– Ты – клоун и скотина! – категорично заключила Галька.

– Тогда чего ты от клоуна и скотины хочешь? – поморщился он. Ему не понравилось такое определение. Он, конечно, веселый парень, любитель пошутить, прикалываться, фасонить.