Безупречная жена

Джеффри бросился к лошадям, Амброз за ним. Не успела Антония понять, что именно он собирается сделать, как Филипп спрыгнул на землю, взял ее за талию и поднял высоко в воздух. Антония едва не взвизгнула и судорожно вцепилась в высокое сиденье. Спокойно глядя на нее, Филипп уселся рядом. В глазах его прыгали чертенята. Антония быстро, но осторожно передвинулась подальше на опасно наклонившемся сиденье. К ее облегчению, Филипп своей массой уравновесил неустойчивое сооружение.

– Расслабьтесь. – Покосившись на нее, он взял вожжи. – Последнее время я частенько даю вам этот совет. К чему бы это?

– Просто, – сдавленно произнесла Антония, – вы постоянно заставляете меня паниковать.

Засмеявшись, Филипп тронул лошадей.

– Не бойтесь, даю слово, что не опрокину вас посреди парка. Помимо всего прочего, подумайте только, какой урон это нанесло бы моей репутации.

– Я все больше подозреваю, – ответила Антония, мертвой хваткой вцепившись в поручни, – что ваша репутация – всего лишь миф, придуманный для вашего же удобства.

На этот укол он ответил ей таким взглядом, от которого у нее по спине побежали мурашки. Не дав ему ответить, Антония быстро спросила:

– А вы точно уверены, что я не нарушила никаких правил тем, что села в такой опасный, неустойчивый экипаж?

– Полностью уверен, – ответил он сухо. – Если кто и нарушает сейчас правила, так это я.

– Вы? – изумленно распахнула глаза Антония.

– Именно. И раз я нарушил свои прежде неизменные правила и взял вас в фаэтон в парке, то будет только справедливо, чтобы вы развлекали меня, а мне предоставили возможность направить всю мою сноровку на поддержание устойчивости экипажа.

Антония спрятала улыбку.

– Не уверена, пристало ли мне вести себя словно дурно воспитанной трещотке?

– Господь избави! Только снимите камень с моей души и расскажите в конце концов, что вы четверо замышляете?

Не в силах скрыть удовольствия, Антония ослепительно улыбнулась, приведя в смятение молодого человека, правившего им навстречу.

– Вот остолоп! – Филипп ловко уклонился от столкновения. – Теперь выкладывайте. Помните, что я взялся опекать вашего брата.

– Так и быть. – Устроившись поудобнее рядом с ним, Антония еще чуть поерзала на сиденье, чтобы защититься от пронизывающего ветра его плечом, и перечислила последние события, добавив в конце рассказа: – Мистер Фортескью пока не объявился, но, поскольку ему придется добираться сюда из Сомерсета, вряд ли можно упрекнуть его в медлительности.

Филипп покачал головой:

– Возможно, он и впрямь истинный рыцарь, но ему явно не хватает коня-призрака. Или им больше подобают боевые лошади?

– Насколько я поняла, мистер Фортескью – само воплощение благопристойности.

– Боже правый! – Филипп недоверчиво покосился на нее. – И мисс Даллинг всерьез хочет за него замуж?

– И очень! – Антония помолчала и смущенно добавила: – Я раньше думала, что кое-какие истории мисс Даллинг скорее относятся к области фантазии, но в последней из них участвует Амброз, а уж он определенно не склонен к полету воображения.

– Хотите сказать, он разиня? – Филипп посмотрел на нее. – И что это за последние подвиги?

– Это, скорее, испытания… в каком-то роде. Дело в том, что графиня Тайсхерст и маркиза устраивают настоящие представления, когда Катриона и Амброз остаются наедине.

– Понятно. – Лоб Филиппа прорезала морщинка.

– Катриона и Амброз изо всех сил стараются доказать, что не делают ничего неподобающего, что могло бы вынудить их уступить, но с каждым днем ситуация все накаляется.

Филипп некоторое время молчал, затем проговорил:

– Трудно им что-либо посоветовать, кроме как поторопить мистера Фортескью. Да и тогда, поскольку мисс Даллинг несовершеннолетняя, ситуация все равно будет сложной.

– Да! Я намекала ей, но Катриона абсолютно убеждена, что стоит мистеру Фортескью появиться, как все в мгновение ока уладится.

Филипп усмехнулся:

– Думаю, нам всем следует дружно помолиться об этом. – Он покосился на задумчивую Антонию. – Если мы покончили с этим, может, перейдем к более интересным темам?

Антония широко распахнула глаза.

– Смотря, что вы называете интересной темой, милорд.

Филипп одно мгновение многозначительно смотрел на нее и, когда она покраснела, с улыбкой снова устремил взгляд на дорогу.

– Какие у вас впечатления о столичной жизни и малом сезоне? Меня бы на вашем месте все это великолепие непременно поразило.

– Правда? – Антония едва сдержала порыв обмахнуть лицо веером. – Хорошо, я расскажу. – Она огляделась в поисках вдохновения и нашла его в лице важных денди, разряженных так, что напоминали ходячие анютины глазки. – Самое мое сильное впечатление от общества – это то, что все здесь совсем не такое, каким кажется на первый взгляд. Здесь много темнят, кружат вокруг да около – и до правды очень трудно докопаться.

Он взглянул на нее с некоторым удивлением. Но крутой поворот дороги заставил его снова переключить внимание на серых. Антония увидела, как он сжал губы, затем изогнул их в ироничной улыбке.

– Напомните, моя дорогая, чтобы я больше никогда не задавал вам подобных вопросов.