Безупречный друг

Мы позвали Дениса гулять. Он за секунду оделся и вынес три стаканчика мороженного, что было очень кстати, поскольку я взмок не столько от солнечного давления, сколько от предстоящего разговора с Варькой.

– Я уезжаю завтра в Томск. – Сообщил Денис.

– Поступать будешь? – Спросил я.

– Да, это дело уже решенное. С хорошими аттестатами музыкальной и общеобразовательной школ, экзамены это чистая формальность. – Сказал он.

– Ясно.

– Жалко, что у тебя с музыкалкой так получилось, я до последнего надеялся, что они пойдут на уступки. – Сказал Денис.

– Да они бы, может, и пошли, но над ними тоже есть начальство, так что, как сказала директор, у них связаны руки. – Сказал я.

– И что ты будешь делать?

– В армию пойду. – Ответил я.

Толстый мешок зависти водрузился мне на грудь. Я тяжело задышал и замотал головой, пытаясь избавиться от неприятного чувства.

«Почему ему все, а мне ничего? Разве это справедливо? Да я играю в тысячу тысяч раз лучше, чем он!» – Думал я. – «Денис достоин этого драного училища, а я – звезда школы, да и всего Колпашево – не достаточно хорош!»

Мне вспомнилось, как я был счастлив на выпускном, когда первая волна танцев прошла, и кто-то раздобыл гитару. Как я играл! А как пел! Все! Все без исключения подпевали мне! А как пищали девчонки, когда я заканчивал очередной хит!

«Почему-то Денис сидел в сторонке, как обосранный! А все потому, что на гитаре-то он играть не может. Его скромный репертуар ограничивается игрой произведений из школьной программы на пианино и фортепиано. А я виртуозно играю на пианино, гитаре и барабанной установке, подбираю любую мелодию на любом из вышеперечисленных инструментов, а также, превосходно пою! Да что там инструмент, я даже на фанерной клавиатуре сыграю лучше, чем Дэн. Но, благодаря нашему прекрасному СССРу, и его бюрократии, Денис в шоколаде, а я в полном дерьме» – Думал я, распаляя себя все больше и больше. В тот момент, когда негативный настрой уже начал проявляться на моем лице, я решил, что перед своим призывом в армию, просто обязан раскрыть глаза на мир этим «прекрасным», трущимся сейчас возле меня, людям. Толстухе я поведаю, что она напоминает женщину не больше, чем Арнольд Шварценеггер. Что же касается Дэна, то ему я сообщу, что, хотя он и был превосходным другом мне в течение двух последних лет, а также научил меня всему, что знал и умел в музыке, тем не менее, он – посредственность, наделенная незаслуженным везеньем, и на его месте должен был быть я!

– Может, по пивку? – Прервала ход моих мыслей Варя.

– А почему бы и нет? – Отозвался Денис.

Я послушно проследовал за ними, решив, что перед моим монологом не повредит кружка пива для храбрости. Мы взяли по бутылке «Жигулевского», расходы на которое с радостью понесла Варька.

После часовой прогулки одинокая желтая лавочка с облупившейся краской стала отличным пристанищем для нашей троицы, успевшей осушить уже по три бутылки пива, которое искусно утоляло жажду, не требуя никакой закуски.

– Варя, а ты меня, правда, дождешься? – Спросил я, водрузив руку на плечи, сидящей рядом подруги.

– Конечно, непременно. – Ответила она.

– А ты, Дэн, будешь учиться лучше всех, и играть лучше всех, чтобы знали, что мой друг самый классный?

– Да, Серега! Я не подведу. – Ответил он.

– Я, когда отслужу, вернусь, доучусь в музыкалке и тоже поступлю в училище. – Сказал я.

– Правильно! – Поддержал Денис.

– А потом на тебе женюсь. – Сказал я Варе.

Она с готовностью закивала головой и перебазировалась на мои колени, крепко вцепившись в мою шею. Я поцеловал ее.

– Фу! – Заорал Дэн.

– Ладно, не завидуй, хочешь и тебя поцелую? – Спросил я.

– Ну, уж нет!

Начинали опускаться первые сумерки. Впервые за свою восемнадцатилетнюю жизнь в Колпашево, я обратил внимание на то, какой у нас уютный милый город, а еще здесь очень красивые закаты. Если бы вы нарисовали такое небо, критики потребовали бы от вас писать натуралистичнее. Эти волшебные переливы, каждый вечер рисующие на небе радугу красно-голубых оттенков, только сегодня вполне раскрылись моему, доселе незаинтересованному такими явлениями, глазу. Наверное, с таким живым взглядом из меня вышел бы неплохой художник…

Когда мы шли домой, я поймал себя на мысли, что уже безумно скучаю по этим двум птенцам, которые вскоре, как и я, упорхнут из родительского гнезда.

– Варя, а ты, куда поступать будешь? – Спросил я.

– В Томский мединститут. – Ответила она.

– Хирургом будешь? – Спросил Денис.

– Нет, она будет педиатром. – Сказал я.

– Не угадали психиатром. Буду лечить таких психов, как вы. – Сказала Варя.

На это я сгреб ее в свои объятия, поднял над землей и закружился с ней вокруг своей оси.

– Отпусти! – Визжала она, но было поздно: потеряв равновесие, я рухнул вместе с ней.