Безвыходное пособие для демиурга (СИ)

– Не пользоваться больше этой программой. Мы не знаем, что это такое, и как оно действует на наш разум. Да, мы попадаем в волны электромагнитного облучения, но за этой фразой можно спрятать что угодно. – Лера чихнула. – Что-то я ничего не припомню из курса физики о том, как именно магнитные волны могут возмущать поля времени и пространства, втягивая внутрь себя людей целиком! Нужно жить, бороться, писать книги и умирать в своей реальности, а не шляться по параллельным мирам в поисках лучшей доли. Возможно, от тебя именно этого и ждут: побега. Они ведь не плохие психологи. Что ты делал внутри чужого мира? То же самое, что и здесь: плыл по течению и кропал свои фантастические истории. Разве не так? Я больше чем уверена, что ты не вел подкоп, не искал край того света, чтобы заглянуть в каньон: не блеснут ли во мраке черепашьи лапы. От тебя, Гера, никто, кроме меня, не ждет героических поступков. Вернуться туда, где у тебя все получается – это не подвиг, в фантик каких благородных слов все это не заворачивай. Один раз в жизни можно принять бой! И не ради меня, а именно ради себя!

Я молчал. Лера говорила мне то, в чем я не смел признаться самому себе даже в мыслях:

– Но ведь шансы равны нулю.

– Это все отговорки, Гера, и ты прекрасно это знаешь. Мне кажется, тебе нужно, в первую очередь, доказать самому себе, что это ты сам смог написать роман, а все эти программы – они лишь пробудили мозг от спячки. Ведь, на самом деле, никто ничего тебе не диктовал. А я больше чем уверена, что в глубине души ты не ценишь самого себя, и считаешь, что все уникальное и гениальное просто не может придти в твою голову. Но ты уже почти написал не плохой роман. И знаешь, что в этой формулировке важно? Ты думаешь: «Не плохой, то есть: и не хороший». А я думаю: «Блестящий!» Нет никаких бестелесных гениев, которые так вьются вокруг амбициозных мальчиков, помогая добиться признания. И муз не существует.

– Как сказать. – вяло отшутился я.

– Гранд мерси за комплимент, но неужели ты до сих пор не понял, что у бога нет рук, кроме наших? Неужели тебе никто и никогда этого не говорил?

– В последнее время только это и слышу! Но я, правда, не знаю, как устроен настоящий Орден. Я не понимаю всей этой громоздкой иерархии. Все эти Великие Командоры Восточного предела, Гофмейстеры Западного Окна, Магистериумы и Магистраты – я сам не вижу между ними разницы, возможно, я путаю титулы и понятия, как же всему этому поверит читатель?

– Зачем тебе знать, когда можно просто верить в себя?

Я помотал головой:

– Одной веры не достаточно. Если кто-то диктует мне текст, то это он виноват в явных ошибках и нелепицах.

– Вот именно, Гера! Прими на себя груз ответственности за все, что делаешь. Почему ты безропотно разрешил другим решать все за тебя? Отчего ты веришь профессорам, которые с видом пыжащихся индюков разглагольствуют, скажем, о тайнах каких-нибудь печатей Соломона и их трансформации в сознании Кроуля? Ты уверен, что все они что-то знали, а не развлекали публику? Мистификация – это основа не только Европейской истории, это – фундамент самого человеческого существа. Почему воровство – смертный грех, а ложь – нет? Ведь искусство, которым мы так гордимся, – оно все выдумано от начала до конца, и, следовательно, стоит на лжи. Но без сказок и фантазий наша жизнь была бы нестерпимо скучной.

– Но ведь читатели полезут в энциклопедии, в справочники. Они попытаются выяснить, модель какого именно Ордена описана в романе, не состоял ли я сам в тайных обществах, не был ли мой дедушка масоном, не охотились ли на меня приверженцы оккультных группировок?... Знаешь, сколько странных типов поверит мне, еще и играть станут в то, о чем прочитали? – я чихнул. – Потом они откроют охоту на меня, как на посвященного высокого уровня, который разболтал всему миру секретную информацию, скажем, о существовании в нашем мире разных Лож, которые управляют политиками, точно марионетками. Некоторые энтузиасты не просто поверят в существование книги, которая вовсе не является «Некрономиконом», а лишь маскируется под нее, они кинутся ее искать. Они перевернут весь Интернет и непременно выкопают свидетельства очевидцев, что я держал подобную вещь в руках.

– Гера, очнись! Это – реальность. Ты слишком хорошо думаешь о людях, примерно так же, как о самом себе. Но никто не кинется ничего проверять, даже если твоя книга разойдется баснословными тиражами. В лучшем случае появится три-четыре пародии на тебя и столько же серьезных продолжений о том, как твой мифический алмазный щит снова раскололи, и запустили его в космос; но нашлись отважные чародеи, которые проникли на борт корабля, лучше всего американского, и отправились сражаться с Чужими. Ты этого испугался?

Я даже улыбнулся: «А ведь Лера права. Что-то меня совсем заклинило. Книга не издана и даже не написана, а я думаю о том, как ее встретят потенциальные читатели».