Безымянная

Клов пообещал, что через считаные часы расскажет мне правду. А завтра я отправлюсь в Узкий пролив. Смогу отыскать «Мэриголд» прежде, чем Уэст успеет нанести кораблям еще больший ущерб.

Мои каблуки застучали, когда я последовала за Золой. Несмотря на свое напускное высокомерие, я видела, что он нервничает. Его походка лишилась привычной размашистости, и он шагал по улице, плотно поджав губы. Зола задумчиво смотрел под ноги. Что-то оценивал. Подсчитывал.

Зола вел нас по городу, и чем дальше мы шли, тем прекраснее он становился. Сумерки окрасили Бастиан в розово-фиолетовые цвета, которые отбрасывали свои отблески на белые каменные дома, отчего все казалось проделкой сна.

Стоило нам снова повернуть, как грубая прямоугольная брусчатка сменилась отполированными гранитными плитами. Вдруг Зола остановился и взглянул на роскошное блестящее здание вдалеке, облицованное мрамором.

Над широкой, сверкающей лестницей возвышалась цепочка больших арок, за которыми три раскрытые двустворчатые двери будто приглашали ночь зайти внутрь. Из здания на улицу проскальзывал свет фонарей – тени мелькали в темноте.

Над центральной дверью возвышалась витиеватая вывеска – «Дом Азимут».

Второе слово я знала. Этот термин используется при навигации по звездам, чтобы отсчитать угол между солнцем, луной или звездами и заданным положением. Но дом

не давал никакой подсказки. Все здание покрывала резьба по камню в виде цветов и лоз, а распростертое ночное небо украшала перламутровая луна.

Зола молча опустил взгляд с арок на свои ботинки.

Я нахмурилась, когда поняла, что он набирался храбрости, и по моему лицу растянулась язвительная улыбка. Мне нравился такой Зола. Неуверенный. Испуганный.

– Готовы? – Он взглянул на меня, но, не дождавшись ответа, без нас стал подниматься по ступеням.

Я посмотрела на Клова. В нем отсутствовала нерешительность, которая завладела Золой. А это означало только одно: все шло по плану.

Он поднял руку, призывая меня пойти первой, и, приподняв тяжелые юбки, я поднялась по лестнице к дверям. Меня окутало дуновение ветра, которое выбило из моей прически несколько локонов, отчего я на мгновение ощутила себя на мачте «Жаворонка», противостоящей сильному ветру. Но «Жаворонок» никогда не был таким недосягаемым, как сейчас.

Мы проскользнули в открытые двери, за которыми нас окутало тепло зала, и мой взгляд взметнулся к потолку. На нас смотрели фрески, украшенные несчитанным количеством драгоценных камней. Их обрамляли витражные окна, сияющие целым калейдоскопом цветом. Окна пропускали через себя свет зала яркими лучами, которые отражались от стоящих под окнами людей, одетых в наряды из красочных и блестящих материалов. Пиджаки гранатового и золотого цветов, а также искусно пошитые платья перемещались по выложенному мозаикой полу, как растекшиеся чернила. Я опустила взгляд на ноги. Под ними в форме цветка были сложены тонкие кусочки аметиста, розового кварца и целестина.

– Что это за место? – прошептала я Клову.

Он тихо ответил мне, осматривая помещение:

– Дом Голландии.

– Она здесь живет?

Мои пальцы вцепились в шелковые юбки. По всему залу в канделябрах горели свечи, в толпе парили подносы с искрящимися бокалами, удерживаемые пальцами одетой в белое прислуги. Приглашенные на торжество заполонили помещение, окружая стеклянные ларцы, заключенные в матовый бронзовый каркас. Мое внимание привлек блеск в одном из ближних ларцов.

Я почувствовала самоцвет, прежде чем увидела его. Низкий отзвук отозвался в моей груди, губы распахнулись, и, подойдя к ларцу, я склонилась над стеклом. Красный берилл размером почти с мою ладонь.

– Какого… – слова растворились в толпе.

Я не видела ничего подобного. Поверхность камня красноватого цвета испещряли фигурные грани, отчего мое отражение разделилось на несколько осколков. Даже представить не могу, сколько он стоит.

Зал напоминал выставку, направленную на демонстрацию роскошной коллекции самоцветов. Как будто в музее.

– Найди ее, – сквозь зубы проговорил Зола, глядя на Клова.

На мгновение посмотрев в мои глаза, Клов подчинился и стал проталкиваться сквозь толпу, столпившуюся у следующих двух ларцов.

Зола замолчал, исследуя взглядом комнату.

– Нервничаешь. – Я завела руки за спину и склонила голову набок.

Он слабо мне улыбнулся.

– Правда?

– Вообще-то в полнейшем ужасе, – ласково заметила я.

Зола сжал челюсти, а рядом со мной возник серебряный поднос. Его заполняли изысканные матовые бокалы, наполненные бледной жидкостью с пузырьками.

– Возьми, – сказал Зола, поднимая один бокал за ободок.

Распрямив пальцы, я подняла руку, чтобы взять напиток, и понюхала его.

– Это кава. – Он ухмыльнулся. – Солтбладцы не пьют виски.

Сделав глоток, я сморщилась от того, как напиток зашипел на языке.

– Когда расскажешь, зачем мы здесь?

– Мы ждем виновницу торжества. – Зола приподнялся на пятках. – Вот-вот появится. – Он махом выпил бокал и потянулся за следующим.