Безымянная

В глубине души я этого и желала, но в Узком проливе происходил переворот. Золу убили, а Голландия направила свой интерес на Сейнта. Если не брать в расчет кровопролитие, это не предвещало ничего хорошего для «Мэриголд». Так что если мы собирались работать на опережение, нужно знать, что нас ожидает.

Монеты за пазухой идущего рядом со мной Клова позвякивали. Он не принял предложение Голландии оставить деньги у нее на хранение, отчего сейчас привлекал внимание почти каждого на улице, пока мы направлялись к дальнему пирсу на южной стороне Бастиана. Нарисованный герб Голландии красовался на брусчатке личного причала, вытянувшегося в глубь гавани настолько, что у него с легкостью могли пришвартоваться три корабля. Подобного я не видела в Узком проливе: пирс больше походил на маленький порт.

Как только мы подошли ко входу, двери открыли стоящие рядом с ними мужчины. Голландия не замедлила шаг и пошла по центральному проходу, заполненному бесчисленными палатками. Прямоугольные мастерские разделяли отполированные деревянные балки, а каждый рабочий носил передник, на кожаной поверхности которого был выжжен герб Голландии.

В Серосе таких рабочих не найти. Каждый был чист и одет в белую рубашку, а волосы зачесаны назад или заплетены. Голландия поддерживала свое торговое пространство, как и дом. В чистоте. Однако никто из рабочих не поднял на нее взгляда, что выдало их страх перед ней.

Мой взгляд пробежался по людям в палатках. Похожие на торговцев самоцветами люди чистили камни, шлифовали необработанные рубины и ровняли отколотые кусочки сапфиров. Я замедлилась, заметив мужчину, ограняющего желтый алмаз. Его движения были быстры, он, не глядя, делал надрезы на камне по памяти. Закончив, мужчина отложил алмаз и взялся за другой.

– Все это я создала за последние сорок лет, – прозвучал за мной голос Голландии. – Все это бросила Изольда.

Вопрос – почему? Он не покидал меня с того момента, как «Луна» пришвартовалась в порту.

Бастиан великолепен. Если здесь и были трущобы, то мне еще предстояло их отыскать. Всем известно, что в городе много рабочих мест, отчего многие люди уплывали сюда из Узкого пролива для дальнейшего обучения или в поиске новых возможностей. Что же выудило Изольду из Безымянного моря?

Я оглянулась на Уэста. Он стоял посреди прохода, осматривая огромный пирс.

– Нам не стоит быть здесь, – внезапно заявил он и запустил пальцы в волосы, откидывая их с лица знакомым движением – Уэст нервничал. Дело не только в Голландии. Его волновало что-то еще.

Проход перешел в длинный коридор. Голландия, не дожидаясь нас, уверенно зашагала к трем мужчинам, стоявшим у дверного проема, украшенного занавесками из плотного бархата. Голландия сняла с рук перчатки и расстегнула мантию, заходя внутрь. Клов сел в кожаное кресло около двери, и она взглянула на него.

Один из мужчин поджег длинную спичку и зажег свечи на стенах, отчего темная комната осветилась. Само помещение напоминало аванпост Сейнта в Пинче, только в более изысканной и роскошной форме. На стенах висели карты: края суши обрамляли красные линии, я еле сдержалась, чтобы не поднять руку и не провести по ним пальцами. Это карты для погружений.

– Ты ныряльщица, – сказала Голландия, наблюдая, как я изучаю их. – Как и твоя мама.

– Да.

Покачивая головой, она слегка рассмеялась.

– Но не только это я не понимала в ней. – Ее голос затих. – Она была неугомонной. Не думаю, что в этом мире что-то могло успокоить бушующее в ней море.

Но я понимала, что это неправда. Та Изольда, которую я знала, была спокойна, как глубинные воды. Возможно, Голландия и рассказывала о ее чертах, но они исчезли с появлением Сейнта. С появлением меня.

Я рассматривала корешки книг, стоящих на полках, пока мой взгляд не упал на стеклянный ларец на столе. Он пустовал. Внутри него покоилась маленькая атласная подушечка, а перед ней была установлена табличка с гравировкой, которую я не смогла прочитать.

Голландия получала удовольствие от моего интереса.

– Полуночник, – проговорила она, заметив мой взгляд на ларец, и положила руку на него, стукнув кольцом по стеклу.

Я наклонила голову набок, посмотрев на нее. Полуночник – камень, о котором все только слышали, но не видели. Поэтому если бы он у нее был, то она бы выставила его на торжестве.

– Об этом она тоже тебе не рассказала? – усмехнулась Голландия.

– О чем?

– Той ночью, когда исчезла Изольда, из ларца пропал и полуночник.

Нахмурившись, я скрестила на груди руки.

– Моя мама не воровка.

– Таковой я ее и не считала. – Голландия села на плюшевое кресло, положив руку на подлокотник. – Ты когда-нибудь видела его? Полуночник?

Она знала ответ. Никто его не видел. Все, что я знаю о камне, я услышала из историй суеверных матросов и торговцев.

– Довольно необычный самоцвет. Черный как смоль, с фиолетовыми вкраплениями, – сказала она. – Его нашли при погружении в Скоплении Юри.

Я знала это название по картам Безымянного моря. В том месте объединялось несколько рифов.

– Его обнаружила Изольда.