Безымянные тюльпаны. О великих узниках Карлага (сборник)

Юная графиня была по уши влюблена в рано поседевшего Юрия Михайловича Юрьева, он на всю жизнь стал ее кумиром. В 1939 году Юрию Михайловичу дали звание народного артиста СССР, это говорит о многом, прежде всего о признании его таланта властями, в то время жестоко угнетавшими интеллигенцию. Получить в тридцатые годы такое звание было ой как трудно, почти невозможно! А Юрьев получил, ибо он был великим мастером театральной игры, его талант чтил Иосиф Сталин. И до сих пор критики вспоминают Чацкого, Арбенина, Отелло в исполнении Юрьева как вершины творческого перевоплощения актера.

Но даже такой известный и почитаемый всей страной артист не смог защитить выпускницу своей студии, молодую талантливую актрису, от преследований чекистов. А после убийства Кирова снова в Ленинграде вспыхнул красный террор, и всех дворянско-графского происхождения без суда и следствия ставили к стенке. Намечали забрать и Мари как дочь врага народа. Но она по совету Юрьева вместе с матерью уезжает в Батуми… Местный провинциальный театр принимает ее с распростертыми объятиями, но не успевает актриса выйти на сцену, как ее арестовывают. Из окна Батумской тюрьмы она видит блистающее солнечными бликами бескрайнее море, шумный порт с его скрипучими подъемными кранами, белоснежными кораблями и баржами, груженными лесом, металлом и углем. «Как прекрасна жизнь, — думает Мари и постоянно обращается мысленно к Богу: — Господи, спаси!»

Бог посылает ей жизнь, перечеркивая тени смерти — тени решеток.

Ее везут в Карлаг — в Караганду, затем она попадает в Карабас, оттуда — в Бурму.

Когда в 1985 году, побывал в этом поселке, то удивился буйной зелени, густым всходам яровой пшеницы, орошению… Кто здесь начинал, кто распахивал первые целинные гектары земли? В парткоме совхоза «Бурминский» мне показали фотоальбом «Они были первыми» — на снимках я увидел комсомольцев-добровольцев 1957-60 годов. О них-то я и рассказал в областной газете «Джезказганская правда» в большом очерке.

И очень удивился, когда получил из Бур мы письмо от бывшего заключенного Виктора Шишкова. Он писал:

«Уважаемый корреспондент! Все, что вы напечатали, правильно. Только ваши комсомольцы-добровольцы не были в бурминской степи первыми. Первыми были заключенные. Согнанные сюда еще в тридцатых-сороковых годах, именно они совершили тот трудовой подвиг, о котором вы пишете. Жили мы в землянках, которые сами себе выкопали, отогревались у глиняных печей, отапливаемых кизяком… Не счесть, сколько здесь погибло невинно арестованных людей. Но именно они первыми распахали здешние целинные земли, посеяли пшеницу, овес и рожь, посадили первые деревья и кустарники, чтобы остановить жаркие ветры с песком, дующие из Бетпакдалы, построили МТФ. Среди них были партработники, ученые, строители, даже артисты. Я был занят на легкой работе — поваром на кухне, затем диспетчером. И хорошо помню Мариетту Ростиславовну Капнист, артистку, она дружила с вдовой адмирала Колчака — Анной Васильевной Тимиревой, по происхождению княгиней. Считалась ее подругой Тасо Залпетер, супруга известного чекиста Закавказья, который назвал Ежова Василием Блаженным, за что и был замучен в годы „большого террора“ в сталинских лагерях… Если вы мне не верите, то поищите в архивах МВД, прокуратуры, КГБ дела на этих политзаключенных — у вас откроются глаза на наше прошлое, каким оно было по правде».