Беззаконие отцов наших

Размахивая над головой факелом, Филип пробрался ближе. Его со всех сторон теснили тела, стая перепуганных млекопитающих, увидевших первый неясный проблеск победы. Лучше всякой выпивки. Кто-то, то ли Филип, то ли кто другой, ткнул в бок зверю огнем, и тот сдвинулся еще. Толпа взревела. Народу прибавилось, и чудовище топало дальше, едва сбавив темп, только теперь путь его пошел по кривой, и в итоге вышел в параллель со стеной. Люард оттаскивал людей по одному. Пусть идет. Он повернул, просто введите его так, пока не дойдет до угла. Но людей обуяла жажда крови. Они сумели подчинить своей воле тварь, что так их пугала, и это чувство пьянило. Толпу, как приливную волну, потянуло к зверю гравитацией его мощи. Вот враг, а вот победа над врагом. Пусть даже победа лишь в том, что враг пошел в сторону. Люди продолжали махать теми же факелами, но теперь со злостью и торжеством.

Чудовище улыбалось своей застывшей улыбкой и тащилось дальше, вдоль стены до угла, где Люард и его люди перекрыли толпе движение. Зверь повернул странную плоскую голову, издал громкий вибрирующий стон и вернулся к первоначальному направлению, словно ведомый какой-нибудь путеводной звездой.

Он уходил в дикие земли к северо-западу от города, а народ ликовал. Хандро подобрал камень, швырнул в удаляющуюся спину чудовища, и все загоготали и заулюлюкали. Факелы начали гаснуть.

— Перегруппироваться! — Люард махнул в сторону изначальных постов. — Всем взять новые факелы! Еще не все. Быть наготове.

Филип рысцой вернулся на место и отдал умирающий факел женщине в комбинезоне научников. Она побежала в город, поменять масляную моховую намотку, и тут кто-то закричал. Если крик и состоял из слов, то из каких — не имело значения. Филип не разобрал ни одного, но смысл понял совершенно точно.

Из тьмы выплыло второе чудовище. У этого голова сидела на плечах чуть выше, кожа отливала зеленью чуть ярче. Филип с воплем попытался зажечь новый факел, но зверь успел подойти слишком близко. От каждого шага тряслась земля. Так, наверное, ходили динозавры или слоны. Какой-то кошмар.

— Становись! — заорал Люард. — Создать строй!

Опоздали. У кого факелы горели, кто мог держать позицию, столпились на восточном конце стены. Филип, Хандро и с ними еще куча народу только-только зажигали новые огни на западе. Темный провал меж ними указывал чудовищу путь прямиком к месту, которое все они поклялись защищать. Филип замахал факелом перед лишенными век черными глазами, но пламя было слабым и бледным. Зверь качнулся вперед, согнул передние ноги. Поднялся, не прыгнул, а словно развернул, разложил свое тело вверх, и с ошеломительным грохотом обрушился на стену.

— Пролом в стене! Пролом в стене! Пролом в стене! — орал где-то неподалеку Люард.

Одно и то же, снова и снова, будто катастрофа превратила его в сирену. Чудовище скользнуло в темноту города, откуда эхом прокатился шум разрушения. Мысли Филипа понеслись вскачь, он пытался понять, чего они уже лишились. Медцентр. Сараи научников. Сухое хранилище.

— По местам! — закричал Люард, в каждой руке по факелу. — По местам! Пусть по этому отработает метатель!

— Что-то я его не слышу.

Это Хандро. Лицо в саже, рука красная, явно от ожога. Когда только успел.

— Строиться! — рявкнул Люард.

— А и правда, — сказал Филип. — Метатель не стреляет.

— Ничего не могу сказать. Это не моя работа.

В темноте, в городе, кто-то закричал.

— Во бля. — Хандро протянул руку к Филипу. — Нагата. Дай факел.

Филип перехватил ручку, положил ее в широкую ладонь Хандро. Начальник отдела техобслуживания ткнул горящий мох в землю и принялся соскребать его ботинком, словно вместо пламени там налипло собачье дерьмо. На месте намотки остался пятидюймовый шип, посаженный под прямым углом к основной палке. Хандро воткнул его в землю, проверяя на прочность.

— Строиться! — заорал Люард.

— На хер иди, — точно таким же тоном Хандро мог посоветовать Люарду подходящий сэндвич к кофе.

Здоровяк повернулся к свежей дыре в стене и припустил туда широкими размеренными скачками.

— Я его верну, — сказал Филип, скорее потому, что факела у него теперь не было, а по городу гуляло чудовище. Что-то же надо делать.

В темноте и из-за разрушений город выглядел незнакомо. Посреди дороги лежала отвалившаяся от дома стена. Рядом угадывался призрачно тонкий контур Аркадия Джонса, он сидел спиной к водяному рециркулятору, уткнувшись головой в колени. Свет выключили, чтобы не привлекать чудовищ. Сейчас такие меры защиты выглядели полной фантастикой. Если ты не видишь их, они не видят тебя. Сердце Филипа стучало в грудную клетку, напоминая, что для таких упражнений его тело не совсем годится. Что он — астер на дне колодца. Что он старый.